Огромный. Злой. Зеленый

Новикова Татьяна О.

Мысленно он проделывал каждое движение вместе с ней. Это его пальцы скользили по её коже, ласково, неспешно. Это он слышал, как замедляется её дыхание и учащается пульс.

Тая явно напряглась, пытаясь выполнить указания. Да, концентрация требовала времени и усилий. Поначалу у Дитриха тоже не получалось. Он сбивался, психовал, пытался перепрыгнуть через эту ступеньку и сразу перейти к контролю видений. Ему казалось это неважным. Незначительной мелочью. Дурацким подобием медитации.

Он ошибался.

К сожалению,

если ты не слышишь своего тела — ты не сможешь обуздать голову. Ведь и душа, и мысли, и видения — часть тебя самого. Нервные импульсы, посылаемые мозгом, распространяются на каждую твою клеточку.

Ты должен научиться управлять собой — и только тогда сумеешь обучиться контролю.

Тае будет сложно. Без сомнений. Но он рядом. Он направит. Поможет. Не бросит её одну.

Не сейчас.

Вот только, к его удивлению, то, на что у него ушли месяцы тренировок, у Таи получилось буквально за час:

— Плохая же из меня была бы ведьма, если бы я не умела себя контролировать, — подмигнула ему она. — Мама в детстве меня учила. Иначе я бы шторм призвала уже на первом курсе прямо в кабинет химии и проткнула преподавателя ветками ближайшего дуба. Ой, прости…

Тая покраснела, должно быть, представив эту картину.

— Не люблю химию, а препод был той еще за… занудой. В общем, суть контроля над телом я уловила, но вот как быть с контролем видений?

Дит искренне ей улыбнулся, про себя облегченно выдохнув. Что ж, по крайней мере, этот этап у них прошел легко.

Но и со следующим этапом они покончили быстро. Тая определенно была способной ученицей. Дитрих понимал, что это объясняется тем, что принципы магии едины во всех проявлениях, но все равно не мог не восхититься доверившейся ему девушкой.

Он подошел со спины, прижимая ее к себе.

— Нужно расслабиться, почувствовать в себе эту силу, — его голос мягко шелестел над ее ухом. И сложно было бороться с собой, чтобы не поддаться искушению и не лизнуть мочку уха. — Пусть принципы магии похожи, думаю, ты уже уловила, что природа и смерть — разные материи.

— Но и там, и там направляется энергия… — Дит мягко коснулся пальцем ее губ, прерывая возражения.

— Природа — это хаос. Ближе к магии огня, если хочешь. Смерть — это холод, лед. Тут нужны не эмоции, тут нужен разум. Эмоции только мешают. Меньше эмоций, больше контроля.

Он осторожно провел по ее скуле вверх, останавливая кончик пальца на виске.

— Почувствуй это… — он сосредоточился, как делал всегда, когда хотел использовать свои силы. Словно тонкая нить током прошлась от него к Тае и вернулась обратно.

— Холодно… — поежилась девушка, поплотнее прижимаясь к нему. Затем вдруг повернулась, вглядываясь в его лицо так, словно впервые видела. — Неужели это конец? И чтобы не сойти с ума, мне тоже придется отказаться от чувств?

Кажется, в ее голосе звучала настоящая паника.

—

Не обязательно отказываться. — Почему он говорит так хрипло? Почему горло сжимает как хлесткой удавкой? — Но главной всегда должна быть только одна эмоция. Уверенность в том, что тебе это под силу. Как только ты начнешь бояться — сила возьмет верх и поглотит тебя. А всё остальное — вторично.

— Значит… я могу продолжать любить? — она смутилась и тут же поправилась. — То есть… любить, ненавидеть, смеяться, плакать над «Хатико»…

— Что там Злат плел про этот фильм? — ухмыльнулся Дит, оплетая руками ее талию. — Я даже не помню, что там. Можем пересмотреть вместе.

Он не мог сказать ей иначе, поспешил сменить тему. Но правда была в том, что привычка держать свои эмоции в узде, отодвигать на второй план, неизбежно притупляла их.

«Я отравляю тебя медленным ядом, но давай посмотрим кино вместе», — он ненавидел себя за это. Но все объяснения костью вставали в горле, стоило взглянуть в ее глаза.

Нужно было признаться себе. Он не хотел, чтобы она уходила. Ни через полгода, ни через год. Но так будет лучше. Для нее. А он… он давно привык задвигать свои чувства даже не на второй и не на третий план. Настолько привык, что, кажется, совсем забыл, что они у него были. И теперь, когда они совершенно неожиданно взяли верх, он абсолютно оказался к этому не готов.

— Потренируемся на… голубях? — он наконец нашел в себе силы выпустить ее из объятий и отступить на шаг. Тая выглядела явно разочарованной, но старалась не подавать виду. Хотя возмущенный взгляд говорил за нее. — Ну или на программистах.

— Это кого ты там голубем назвал? — раздалось откуда-то сверху, и в следующий момент с громким противным лязганьем когтей по железу в помещение, кажется, из вентиляционного отверстия влетела Моня. — И вообще. Программистов много, а я такая одна.

— Ты подслушивала? — спросила у нее Тая, явно больше заинтересованная самой птичкой, чем вероятностью того, что их мог кто-то слышать.

— Да за кого ты меня принимаешь?! — зверушка приложила к груди крылья-лапки так, словно хваталась за сердце. — Я тебе орел, а не крыса какая-нибудь! Меня Злат послал узнать, долго ли вы еще, а то он снова в тот клуб намылился.

— Закончили, можешь их звать, — хмыкнул Дит.

Стоило ей взлететь, как Тая пораженно выдохнула:

— При первом знакомстве с твоим братом никогда бы не подумала, что буду ему завидовать. У меня у мамы были помощники, и даже всякая своеобразная нечисть в подручных… но таких необычных я никогда не видела.

Сам того не желая, он вспомнил об Орловой. О ней было сложно забыть. Слишком многое связывало Таю, её мать и его самого. Например, пистолет со смертоносными пулями.

С самого начала Дитрих сомневался, что ведьма сама дала помощникам пистолет, способный убить орка, или пули к нему.