Огромный. Злой. Зеленый
Шрифт:
— Что там?
Я и сама не могла взять в толк, а потому просто протянула ему бумагу. Кроме места, времени и даты, там была еще одна строчка:
«…Приглашаем вас на оглашение завещания Орлова Д. Е…»
Глава 20
Я сидела в небольшом кабинете нотариуса. В обстановке было много дерева, строгости и уверенности, и вообще хотелось подобраться, распрямиться. Чтобы соответствовать. Я пришла первой. Нотариус, извинившись, вышел. Его помощница принесла мне чашку кофе и
Я уже знала, что этот нотариус — один из тех, кто работает с делами нечисти. В прошлый раз завещание было обычным, человеческим, никто особо не рассматривал его, потому что отец просто передал всё моей матери. Это было логично. Кому ещё передавать, если не законной жене и не матери единственного ребенка?
Теперь же, судя по всему, вскрылись какие-то детали, и за дело взялись Арбитры.
Я отпила глоток черного, без сахара и сливок кофе, поправила задравшийся рукав кофты.
Дверь открылась, и в кабинет вошла моя мать. Каблуки стучали по полу, эхом отдаваясь внутри моего сердца. Она окинула меня надменным взглядом и, не здороваясь, уселась в кресло, стоящее в двух метрах от меня. Откинулась на спинке. Нога на ногу.
— Привет, — сказала я, следя за её реакцией.
Ничто в ней не выдавало женщину, которая совсем недавно молила меня поскорее приехать. Она даже не смотрела в мою сторону. Всё ясно, её попытка вызвонить меня была всего лишь очередной подлой манипуляцией.
Может быть, мама узнала, что завещание собираются пересмотреть? Потому и хотела поскорее встретиться со мной, пока до меня не добрались Арбитры?
М-да.
А я ведь по-настоящему волновалась за неё…
— Здравствуй, — ответила мама нехотя, поморщившись. — Таисия, сколько тебе повторять, не носи водолазки. Они зрительно укорачивают твою шею.
Я машинально потянула за ворот кофты, а затем, разозлившись, отпустила его.
— Спасибо, обойдусь без твоих советов.
— Как знаешь.
В эту секунду вошел нотариус. Он сел напротив нас обеих, за стол из цельного массива дерева. Взял в руки папку, поправил на переносице очки.
— Госпожа Эльвира Сергеевна уже в курсе ситуации, но я объясню нюансы специально для вас, Таисия Дмитриевна, — сказал, взглянув на меня сквозь толстые линзы. — Недавно было обнаружено ранее не оглашенное завещание вашего отца, Дмитрия Евгеньевича Орлова.
— Я говорила это раньше и повторюсь сейчас: единственное завещание моего мужа было обнародовано сразу же после его смерти! — вмешалась мать.
— Предыдущее завещание оказалось подделкой, и это подтвердила экспертиза, — спокойно ответил нотариус. — Это же завещание поступило Арбитрам непосредственно от доверенного лица, которому господин Орлов поручил его хранение. К сожалению, Дмитрий Евгеньевич сам попросил предоставить его так поздно.
— Но почему? — удивилась я.
На мгновение мне показалось, что мой отец до недавнего времени был жив, но потом я услышала про то, что некое лицо просто не предоставило
— Дмитрий Евгеньевич просил связаться с Арбитрами только после вашего совершеннолетия и получения высшего образования. С той целью, чтобы на вас не было оказано никакое давление извне. Понимая всю неоднозначность вопроса и заинтересованность третьих лиц среди нечисти, Арбитрами было решено проконтролировать вопрос лично. К сожалению, бумажная волокита затянулась, и свидетельство подлинности завещания мы получили только сейчас.
Спустя год после того, как я закончила бакалавриат и поступила в магистратуру… Не быстро они, конечно…
Краем глаза я заметила, что мать сжала пальцами поручни кресла.
— Вы несете вздор. Мой адвокат… — начала она.
Нотариус кивнул.
— Как и говорилось ранее, вы сможете оспорить завещание позднее, сейчас же я вынужден продолжить. Итак…
А дальше он говорил, зачитывал сухой текст, и я жадно слушала каждое слово, впитывала его в себя. Мне открылась поразительная правда.
Мой отец практически всё оставил мне! Недвижимость, счета… бизнес, которым моя мать управляла последние несколько лет. Он не назначил её управляющей, как все думали раньше. Он поручил управлять делами своему другу вплоть до моего совершеннолетия, чтобы тот потом передал мне дела.
Но друг этот скоропостижно скончался практически сразу после моего отца, потому не мог ничем возразить.
Получалось, что мама попросту подделала завещание. Но зачем ей так поступать?
Если только…
— Ты убила папу? — задохнувшись от осознания и ужаса, спросила я.
— Ты несешь бред! — мать мотнула головой. — Посмотрите на неё, она же не в себе. Её сознание спутано этим орком, Дитрихом Адроном. Моя дочь нездорова и сама не понимает, что творит. Я настаиваю на экспертизе дееспособности.
Нотариус качнул головой, но было видно, что материнские слова для него не имеют никакого значения.
— Обратитесь к Арбитрам, Эльвира Сергеевна. Если они посчитают нужным, то удовлетворят любую вашу просьбу. Сейчас же позвольте мне закончить.
Нотариус огласил ту часть завещания, которая относилась к моей матери. Ей отец оставил дачу в каком-то захолустье. Чувствовалась в этом насмешка. Папа будто намекал бывшей жене, чтобы она убиралась к черту на куличики и не мешалась под ногами.
Всё принадлежало мне…
Наша квартира, наш загородный домик у озера.
Все его активы.
Моя мать всё подстроила специально. Смерть моего отца — не случайность. Её должны наказать. Ведь так? Ей же не сойдет это с рук?
Но почему тогда она сидит здесь, а не в тюрьме? Неужели Арбитры не нашли доказательств её вины?
***
Когда я вышла от нотариуса, шел дождь. Он лил стеной, так что даже машины, поджидающей на парковке, было толком не разглядеть.
— Тая, подожди… — мама, запыхавшись, спускалась по длинной лестнице, торопясь, она запнулась, начала падать.