Огромный. Злой. Зеленый
Шрифт:
Только на этот раз я точно знала, что скрывается за темной областью в их общем пространстве. Там действительно было что-то из их детства, я не ошиблась в прошлый раз. Или, вернее — кто-то. Из детства, которое разрушил Серп Адрон своим ритуалом.
Я направила свою мысль прямиком туда. Пусть Серп и видит чужие исходы, но даже этот престарелый орк не всесилен.
Внутри сознания близнецов было как никогда неспокойно. Обычно их мысли, как и они сами, находились в идеальном порядке, но сейчас Серп не просто сидел в их головах. Он
А вот я перемещалась спокойно, не стремясь что-то разрушить. Моего присутствия близнецы даже не заметили. Слишком сильное напряжение испытывали.
Я мысленно смотрела на темный участок и думала, смогу ли просто зайти туда. Или нет? Обнаружат ли меня?..
Я сделала первый шаг, почти перешагнув незримую черту.
— Вы что, забыли, что бывает за непослушание? — взревел Серп, отрываясь от Платона лишь на секунду. — Не пытайтесь мне противиться!
Близнецы одновременно заскулили. По их головам шибануло разрядом электричества невероятной мощи. Почти испепеляющей. Я была сторонним наблюдателем, а потому по мне, как и по самому Серпу, удар не пришелся.
Невероятно. Он подумал, что это не чужак забрался в единый разум братьев, а они сами решили своевольничать. Видимо, попытки ослушания были и раньше — но все заканчивались одинаково.
Неужели у меня есть шанс?!
Я видела их глазами саму себя, обмякшую, повисшую в кандалах как тряпичная кукла. Наверное, моё отсутствующее сознание никак не влияло на ритуал, поэтому меня не пытались растормошить. Александр лишь отчитался хриплым болезненным голосом, что с моей ногой всё в порядке.
Черт возьми, как же страшно. Любая ошибка может стать фатальной.
Платон перестал издавать хоть какие-либо звуки. Его взгляд остекленел, рот раскрылся в немом крике, и во взгляде появилась пустота. Он если не лишился разума, то перестал им управлять. Я поняла это так ясно, как не понимала никогда и ничего.
Но даже сейчас Серп не закончил измываться над собственным сыном. Он обхватил его лицо обеими руками, надавил, и кровь из пореза стекала по его пальцам. Он смотрел ему в глаза, шепча ритуальные фразы.
Хватит медлить.
Теперь я уже не шагала — рванула вперед, максимально концентрируясь.
Серп попытался что-то сказать, но тотчас замолк.
Я находилась внутри его головы.
Это вышло проще, чем мне казалось. Потому что, управляя близнецами, он и сам был открыт для вторжения. Он стал их частью, а я — той раковой опухолью, что влезла в мозги, не спросив разрешения. Мне не пришлось проявлять особых усилий, чтобы войти — но вот удержаться было сложнее.
«Малышка, ты умеешь и такое? — поинтересовался он, и голос эхом отразился в голове. — Приятно удивлен. Дальше-то что будешь делать?»
Что-что? Хвататься за разум этого безумного орка изо всех сил.
Сконцентрироваться
Я разрастусь… я стану сильнее… я захвачу контроль над телом старого орка…
«Ты уверена, что хочешь этого?» — язвил Серп Адрон, но вслух молчал.
У меня медленно получалось. Я точно паучиха сетью своих сил опутывала чужие мозги. Я объединялась с Серпом, перенимала его собственную мощь по подчинению разума, усиливала её и обрушивала на владельца.
Никогда ещё я не пользовалась своими навыками так. Безошибочно. Бесстрашно. Без опаски растерять их.
«Ты… да как ты смеешь… — орк больше не язвил, а панически трепыхался, сам став лишь гостем своего тела. — Ты не можешь быть… сильнее меня… ты жалкое ничтожество… полукровка…»
Я отпустила лицо Платона, и он склонил голову, не издав ни звука. Я приказала голосом Серпа немедленно освободить братьев и Агату. Арахна с непониманием сощурилась.
— Это часть плана, — сказала губами Серпа, и лишь тогда она нехотя кивнула.
Я попросила близнецов отойти в сторону. Я наблюдала за тем, как братья переглядываются, не понимая, в чем заключается хитрость этого замысла. В то, что отец просто передумал, они, разумеется, не верили. И до сих пор опасались даже шевелиться.
Наконец Дитрих посмотрел на меня саму. Точнее — на мою человеческую оболочку, не подающую признаков жизни.
— Тая?.. — уточнил он, обращаясь к собственному отцу.
И тогда я слабо кивнула головой Серпа Адрона. Удерживаться было всё сложнее. Но я помнила случайную фразу Серпа.
«Вы можете уйти отсюда только по моей воле».
— Вы все свободны, — прошептала немеющими губами, и внутри зарычал Серп, забился ещё сильнее, пытаясь вернуть утраченный контроль. — Уходите… немедленно!
Рассматривая развилки судеб, Серп увидел и ту, в которой он добровольно отпускает своих сыновей. Конечно же, эта концовка показалась ему нелепой и невозможной. С чего бы ему менять свои планы, к осуществлению которых он шел долгие годы?
Серп ведь не мог почувствовать, как им управлял чужак, и не понимал, что ему не нужно ничего решать — я всё сделаю за него.
— Серп! Ты ведь не можешь… — Арахна непонимающе распахнула глаза, уставившись на своего шефа.
Она была опасна. Слишком опасна.
«Остановите ее», — мысленно крикнула я, надеясь, что близнецы услышат, и они услышали.
Алексей направил пистолет на Арахну, выпуская всю обойму.
Прислужница Серпа зашипела, взобралась на бортик бассейна и побежала в мужскую раздевалку. Тварь оказалась живучей, и даже несмотря на то, что раненой ей далеко было не уйти, близнецам потребовалось много времени, чтобы скрутить ее и приковать цепями.