Ох уж эта Алька
Шрифт:
Муха растерялся даже, не зная что сказать. А призрачная Алька чуть наклонила голову и как-то очень ласково посмотрела на него.
– Женька, Женька! Когда ты уже повзрослеешь...
– ...Женька! Да Женька!! Вставай, паршивец этакий!
Муха открыл глаза и ошалело уставился на бабушку. Та грозно смотрела на него почему-то сверху.
– Ну и как это называется?!
– Бубуля?!
– потряс он головой и огляделся. Оказывается, он возлежал в кресле при столе. И видимо долго.
– Что - "бабуля"? Двадцать лет, как бабуля...
–
– А ты кого ждал?
– Альку, - честно признался Муха приподымаясь.
– Опять?! Может хватит уже страдать?
– Да кто страдает?!
– А не видно!
– Ой, прям таки... Ты еще Юлькиного бати не видела после пропажи ахалтекинца за четверть миллиона. Вот он страдал!
– Правильно, он страдал, а ты - киснешь. Выступил бы, как некоторые, в какой-нибудь программе, ток-шоу...
– Бабуля-а-а!..
– Так... внучёк! Ты - неделю как от родителей, второй день - как на учёбе, а я не вижу никаких подвижек. Как красна девица - всё у окошка суженного выглядываешь. Сколько можно!
Муха поднял на бабушку безнадёжный взгляд. Та вздохнула и взлохматила его голову.
– Вобщем так, - подвела итог бабушка.
– Будешь спать при компьютере, отключу интернет. Марш собираться на учёбу!
Муха смирился и поплёлся умываться-собираться.
За завтраком он зависал над каждым куском, пока бабушка не обругала его полуношником и не пообещала вообще продать компьютер. Потом, в автобусе едва не пропустил остановку. В груди давило будто тисками, а глаза всё время норовили найти ЕЁ в толпе. Надо же, как зацепило! Муха вывалился из автобуса, постоял, пропуская всю толпу, потом глубокомысленно походил вокруг памятника Просветителю, и только тогда решился войти в здание Универа.
Первая лекция была общей, поэтому в коридоре перед аудиторией шлялось купа народу. Сначала на Муху набрёл Дядя Шкаф:
– Здоров, мужик!
– отдавил он Мухе ладонь и с чувством помотал головой: - Ну ты... ваще!
И ушёл...
Муха проводил его удивлённым взглядом. Оно, конечно, понятно: Софочка уже в академке... семья, дети... Но не до такой же степени!
У окна щебетала девчачья толпа. Приличная такая - пол коридора перегородили. Было ж вроде меньше? Незнакомые какие-то. Вон, даже рыжее что-то мелькает - точно такого не было.
Его заметили, и Муха отчетливо услышал "во-во, идёт". И косые взгляды под мерзкое хихиканье! Это чё еще за фокусы?.. Так! Ширинка застёгнута, башка не причёсана... Всё нормально!
В дверях аудитории он столкнулся с Лидкой, за которой маячил Андрийко (он там теперь всегда маячил).
– О, Муха...
– начала Лидка приветствие и... подавилась смешком.
– Здравствуй, Лидочка!
– как можно ядовитее ответил Муха.
Лидка оценила неизвестный юмор ситуации и вернулась к порядку:
– Занимай места, - уже серьёзно посоветовала она.
– Нас тут с экологами объединили.
– И тоже быстренько слиняла - видать, проржаться в
"Да что ж такое?!"
В аудитории почему-то больше кучковались парни. Они здоровкались солидно, но при этом смотрели как-то сочувственно. Мухе это быстро надоело и он, свернув "ручкование", поторпился добраться до своего места на галёрке и отгородиться книжкой. Чтоб не отсвечивать.
Аудитория начала заполняться, прозвенел звонок. Сквозь гам послышалось: "Тихше, будь ласка! Тема лекц..." Одновременно со словами преподавателя кто-то бухнулся рядом за Мухин стол. "И хто ж у нас такой смэлый?" - неприязненно подумал он и оглянулся. Это было давешнее рыжее. При ближайшем рассмотрении оно оказалось еще и отчаянно конопушным. Чудо это мостилось с самым серьёзным видом и уже доставало конспект! Не то, чтобы Мухе было жалко места, но...
Девчонка почувствовала взгляд и тоже оглянулась. Глаза у неё были серые и серьёзные. Целую секунду серьёзные... Потом она подавилась хрюком и отвернулась (и эта тоже!). Справившись с собой, она чуть склонила к Мухе голову и зашептала:
– Давай знакомиться... Раз уж я - твоя!
– И снова скукожилась от едва сдерживаемого смеха.
– Не понял... Моя?!
– Точно-точно, твоя, - подтвердила она, убеждённо наморщив лоб и веско надув губки.
– Какого...
– начал возмущаться Муха, но его прервали.
– Муханський, Мухна, тихше будь ласка!
"Мухина?!"
Народ заржал. Девчонка вообще упала мордашкой в парту. Преподаватель тут же понял свою ошибку (он же хотел тише!), поэтому дал студенчеству отсмеяться и успокоиться. Лекция продолжилась.
– Ну так, давай знакомиться, - опять зашептала неугомонная "половинка".
– Олька!
– и вывернула руку для пожатия.
– Та давай... Женька, - признался Муха, потому что кличку она уже явно знала.
Протягивать правую руку с её стороны было неудобно, поэтому вместо "здрасьте" у девчонки получилось "подайте, Христа ради". Муха пожал что было, и взгляд его попал на открывшееся запястье. Всю руку в основании ладони пересекал широкий бугристый шрам!
"Ничего себе!"
Девчонка заметила взгляд и, склонившись ближе, обыденно пояснила:
– Вены резала... Было дело.
"Вот радость! Оно еще и припадочное, - развеселился Муха и даже опасливо отодвинулся, чтоб часом не покусала. Как вдруг, в голове его словно перемкнуло: "Вены резала?!" Он совершенно неприлично вытаращился на соседку, но та поняла его испуг по-своему:
– Не боись, мы тока свои режем, чужих не трогаем.
"Спокойно Маугли, девочка шутит"...
– Чё?..
– Девчонка неуютно заёрзала под прямым и туповатым Мухиным взглядом.
Пауза затянулась. Муха понял, что надо срочно что-то сказать, но что сказать, так и не понял. А потом стало поздно.