Охота на бабника

Мельникова Надежда Анатольевна

Увидев Алину в приглушенном свете модного ночного VIP-клуба, Болконский, поначалу, долго смотрел на нее, впитывая каждое движение, поворот головы. Не хотел подходить сам, ждал... Но Добровольская, заметив его, равнодушно кивнула поздоровавшись. А затем отвернулась, продолжая сидеть у барной стойки, попивая свой цветастый коктейль с пестрой трубочкой, дольками фруктов и нелепым розовым зонтиком.

Вокруг Стаса, как обычно, кто-то крутился, пытаясь познакомиться, но Болконский никого не слышал и не видел, кроме мерзавки, которая бессовестно его игнорировала.

Его

ходячее проклятье сидело в коротком сексуальном чёрно-белом сарафане и в босоножках на высоком каблуке. Закинув ногу на ногу и наблюдая по сторонам, эта зараза делала заметки на смартфоне. Волосы она снова заколола, так что шея была открыта. Он уже любил эту длинную, тонкую шею, которую так и хотелось поцеловать.

И когда Добровольская встала, чтобы расплатиться и, судя по всему, покинуть заведение, Болконский бесшумно подошёл сзади и, наконец-то, всем телом прижался к её спине. А она..., она вздрогнула, но совсем не от страха. И Стас это почувствовал: моментальный отклик хрупкого женского тела, острую реакцию на его близость, которую Алина не успела скрыть. Он ощутил каждый её изгиб, испытав почти нереальный кайф. В паху все затвердело, он ещё сильнее прижал мерзавку к стойке... и деться ей было некуда.

– Я заплачу, - кинул он бармену, имея в виду все то, что заказывала Алина.

А затем вернул все свое внимание девушке:

– И для кого ты так вырядилась? Артемке на билет сюда явно денег не хватит!

– Ну и о том, что сюда явишься ты, я понятия не имела, - усмехнулась Добровольская, пытаясь повернуться.

Но Стас не дал, держал крепко.

– Будешь продолжать меня игнорировать, и я придушу тебя, - ласково прошептал он Алине в ушко, пробежав кончиком языка по краю ушной раковины.

И плевать, что на них все смотрят, здесь шумно, темно и пахнет развратом. В этом месте, среди задымленного танцпола, все хотят друг друга, и приходят именно за этим. Юбка сарафана Добровольской была такой лёгкой и воздушной, задрать её по пояс ничего не стоило. Стас не сдержался, положил руки на бедра, царапая ее кожу через ткань.

– Отпусти, - резко дернулась паршивка, его личный ад и безумие.

Добровольская умудрилась вывернуться из его крепких объятий, но так стало даже лучше, теперь они были лицом к лицу.

– Ни за что, - улыбнулся Стас, - пока не получу то, чего хочу.

Он разглядывал её лицо, родинку, и не мог насмотреться, понимая, как сильно соскучился.

– У меня есть квартира, здесь в центре, там нам никто не помешает.

Добровольская поставила руки на его плечи, пытаясь оттолкнуть, а затем рассмеялась:

– Что невеста не даёт? Посадила на сухой паек до свадьбы?

– Она здесь ни причём.

Стас провел языком по шее, совершенно не думая, что они в общественном месте. Болконский никогда себя так не вёл, его всегда заботил имидж, и что напишет о нём пресса. Поэтому раньше он увозил девиц с собой, а вот так, облизывать кого-то прилюдно, нет, это было совсем не про него. Но сейчас Болконский не мог думать головой, он хотел, так хотел эту женщину,

что почти рехнулся. Хотя почему почти? Он рехнулся!

Болконский так увлекся, пьянея от близости Алины, ее сладкого запаха, что не заметил, как на его плечо легла рука другой девушки. Он вынужден был отпустить Добровольскую, которая не ушла, а просто села на высокий барный стул поблизости.

Девушкой, что так бесцеремонно ворвалась в их с Алиной объятие, была Инной Алексеевич, востребованной ныне моделью, и одной из тех двоих, которые были у него дома, когда Алина упала с дерева. Инна была лесбиянкой, но смириться с этим не могла, поэтому охотно соглашалась на тройничок, делая вид, что ее интересует участвующий в этом мужчина.

Прикосновение было неприятным, и Стас снял руку девушки со своего плеча:

– Стас, ты куда пропал? Мы с девочками скучали.

Добровольская отвернулась, делая вид, что ей неинтересно. Инна всегда обладала отменным вкусом, она обошла его зазнобу и встала с другой стороны от сидящей у барной стойки Алины.

– Привет, меня зовут Инна.

– Приятно познакомиться, - нехотя протянула руку Добровольская.

Стас надеялся только на то, что с дерева лица было не видно, и Алина не узнала Алексеевич.

– Ты очень красивая, - заглянула она в лицо Добровольской.
– Что ты пьёшь? Можно я угощу тебя?

– Нет, спасибо, я уже ухожу, - улыбнулась Алина.

– Инна, мы тут общались.

Стас прекрасно понимал к чему ведёт блондинка, она видела, что Болконский обнимал девушку и, так как Алина ей тоже понравилась, она не стала откладывать в долгий ящик.

– Стасик, не будь жадиной, - промяукала модель.
– Мы ведь отлично умеем играть вместе, - подмигнула она ему, а затем снова обратилась к Алине, - не бойся, дорогая, тебе понравится.

– Инна! – гаркнул Болконский.

Но блондинка, похоже, ощущала рядом с Алиной тоже, что чувствовал сам Болконский, не даром вкусы у них так отлично совпадали.

– Зачем тебе одному столько красоты? Я же знаю, что ты любишь делиться.

Почему-то ему не нравилось, что Алина стала свидетелем этой сцены, которая раньше его повеселила бы, а теперь казалась такой отвратительной. Добровольская равнодушно копалась в телефоне.

– Отвали, пожалуйста, - прошипел Стас, скрипя зубами.

Странно, но представить Алину в таких сексуальных играх он не мог. Сознание отчаянно гнало эту тошнотворную мысль. Стас скривился, даже морду захотелось набить Алексеевич, будто она была мужиком, а не девушкой.

– Ну, извините, господин Болконский, не знала, что тут все так серьезно, – обиделась Алексеевич, надув яркие губы.

Блондинка свалила в закат, а он придвинулся к Алине, которая молчала, задумчиво глядя перед собой.

Он наклонился, прикусил кожу на её плече, возле тонкой лямочки сарафана, затем убрал выпавшие пряди за ушко, снова поцеловал, но Алина не реагировала. Наверное, она вспомнила Инну, а может ей просто было неприятно. В любом случае, Болконского, почему-то, волновала её реакция.