Охота на дикие грузовики

Васильев Владимир Николаевич

«Чем обязан?» - хотел спросить он, но сдержался. Уж слишком ядовито это бы прозвучало.

Инси села за стол. Туда, где только что сидел Гонза.

–  Пард, - напрямую спросила девушка.
– Зачем ты меня избегаешь?

Пард растерялся. Он ожидал другого. И не нашел нужных слов. Так и молчал, глядя в пол.

–  Я же вижу, что нравлюсь тебе. С первой минуты нравлюсь - с того самого дня, когда ты вошел в свою комнату. В таверне.

–  По-моему, мы уже об этом говорили, - глухо отозвался Пард.

–  Намеками.

Я дала тебе время перегореть. Но ты все равно меня избегаешь.

–  А что мне остается?

–  Позвать. Просто позвать. Разве это трудно, когда тебе нравится женщина? И ты знаешь, что нравишься ей?

Пард промолчал. Опустился на маленькую корабельную баночку и тупо уставился в пустоту. Часы на стене равнодушно бумкнули два раза - над Черным морем висела глубокая ночь.

–  Ты пришла только затем, чтобы спросить?

–  Нет, - ответила Инси прямо. Неожиданно прямо.
– Я устала спать в одиночестве и грызть от тоски подушку. Мне нужен мужчина. Конкретно - ты. И Гонзу отсюда убрала я, если честно. Он не вернется до утра.

Ее прямота обезоруживала. Пард боялся поднять глаза.

–  Отец учил меня не фамильярничать с начальством…

–  Не увиливай, Пард, - перебила Инси.
– Я пришла к тебе. И не хочу уходить.

–  Ты - лонгер, - сказал он тихо.

–  Я - человек, - ответила Инси так же тихо.

Двигалась она мягко и пружинисто, как большая кошка. Пард и моргнуть не успел, как она оказалась у него на коленях.

–  Слышишь? Я - человек…

Свет она отключила с клавиатуры ноутбука. Несколькими касаниями. И они остались в темноте, едва разбавленной тусклым свечением прямоугольной матрицы.

Волосы ее пахли лавандой. А губы принесли горький привкус морских брызг, но не было в жизни Парда ничего слаще, чем этот долгий поцелуй.

–  Держись!
– прошептала она и ловко столкнула Парда на пол. Пард коротко охнул, но тут же приспела вторая порция сладкой горечи. И еще одна.

В следующие минуты произошло много всего, но Пард временно утратил способность связно соображать. Куда-то подевалась одежда - и его, и ее; стало темнее, потому что включился какой-то ненавязчивый скринсейвер.

Пард понял только одно - он счастлив. Как никогда.

Три удара часов они встретили уже на узкой кровати. И четыре тоже, хотя к тому времени совершенно обессилели, и просто лежали рядом, сплетая дыхание и прислушиваясь к ударам сердец. Пард гладил ее кожу и глупо улыбался в темноту. Инси жалась к его плечу и щекотала шею, щеку и ухо непослушными прядями.

А к пятому удару Пард вдруг подумал, что нужно учиться забывать. Кое-что забывать.

Он не заметил, как провалился в сон.

Неудивительно, что завтрак и обед они с Инси проспали. Пард очнулся, когда Инси уже успела одеться и прихорошиться - сидела за столом и сосредоточенно давила клавиши ноутбука.

«Как она свет вчера погасила? Нужно будет спросить

формулу… - подумал Пард отстраненно.
– Все-таки пацан я в сравнении с ней…»

«Но ведь ты только техник, а не Техник. Что тут странного? Учись», - ответил кто-то внутри. Этот «кто-то» частенько вступал в диалог с Пардом, и нередко подбрасывал ценные мысли.

Пард пошевелился. Инси повернулась к нему.

–  Выспался?

–  Ага…

–  Вставай. Кофе уже три раза приносили.

Минут десять ушло на то-на се, на одевание-умывание. Холодного кофе Пард все-таки хлебнул, потому что в горле с ночи пересохло. Инси чмокнула его в щеку.

–  Пошли.

Пард боялся, что спутники будут коситься и шушукаться, но зря: живые встретили их с завидным энтузиазмом, разве что не аплодировали. Почему-то сегодня никто не работал, все, включая Иланда и Халькдаффа, сидели в кают-кампании, попивали вино, и многие успели уже основательно набраться. Даже малопьющий Гонза.

Инси приветственно помахала всем рукой и уселась во главе стола. Парду пришлось сесть рядом.

И пошло. Блюдо за блюдом, бокал за бокалом. В голове вскоре приятно зашумело, и перестали одолевать разные мысли. Даже ощущение, будто все происходит не с ним, незаметно пропало.

А об®яснила все одна-единственная фраза, сказанная виргом Вольво вполголоса. Обращался вирг к Гонзе, но специально говорил так, чтобы Пард тоже услышал.

–  Техником Большого Киева должен быть мужчина. Знания знаниями, но не бабье это дело, поверь мне, друг-гоблин.

Пард в упор поглядел на Вольво. Взгляд у вирга был насмешливый, но не вызывающий, а какой-то одобрительно-снисходительный, что ли.

Тогда Пард взглянул на Инси. Инси широко улыбалась.

–  Не понял, - сказал Пард, и закашлялся.
– Кхе… Не понял. Значит ли это…

–  Значит, - немедленно перебил Вольво.
– Значит, уважаемый. Ты - кандидат в Техники Большого Киева. Единственный кандидат.

Пард от такой откровенности растерялся.

–  Я? Но почему, шахнуш тодд? Я же в подметки вам не гожусь, тебе, Инси… Халькдаффу. Что, в Киеве нет более достойных техников?

–  Есть, - спокойно ответил Вольво.
– Но нам подошел именно ты. И знаешь почему?

–  Почему?

–  Потому что ты хочешь учиться и умеешь думать. И еще не закостенел, как остальные. А это главное.

Вольво говорил коротко, жестко и однозначно.

Невольно Пард взглянул на Гонзу - тот слушал напыжившись, и непохоже было, чтоб он расстраивался или удивлялся. Напротив, кажется он был даже рад. Перехватив взгляд друга, гоблин расплылся в улыбке, шевельнул ушами и изрек:

–  Мне сегодня ночью все рассказали, Пард. Поверь, тебе предстоит выслушать весьма захватывающую историю. Правда, мы в ней выглядим эдакими… э-э-э… лопухами. Но у нас не было выбора, да и любой на нашем месте оказался бы лопухом.