Охота на единорога
Шрифт:
— Если говорить коротко, сказала Фатима, — то основная проблема нового района — обустройство. Но актуальные задачи районного обустройства с точки зрения города, округа и самого района — видятся по-разному. Вот, скажем, когда мэр Багдада был у нас, он предложил на год — в виде эксперимента — отдать местному кондоминиуму, то есть товариществу по управлению жильем, 70 процентов арендной платы от встроенных нежилых помещений. То есть, мэр видит новый район как поле для экспериментов по реальному самоуправлению. Но инициатива мэра вызвала в верхах серьезные возражения.
Серж
Они пообедали на веранде, выходящей в сад. Все это время Фатима продолжала рассказывать, сколько процентов прибыли в их районе кому распределяется. Что чиновникам — трудно расставаться с данными им полномочиями. Правильность того или иного решения — определяют не теоретически, а по результатам первого года деятельности того или иного жилого комплекса — будь то кондоминиум или просто хозяин. Как производится оплата тепла, электроэнергии, дорог; уборка территории.
Затем Серж с облегчением отвез Фатиму в музей и вернулся к себе в гостиницу.
Стоя у лифтового холла, он вспоминал Зайнаб: «Люди полны противоречий, Зайнаб, хотя и наговаривает на себя, называя ленивой, но, как человек чего-то в жизни добившийся, она отличаются большим трудолюбием, покладистым характером и… домоседством. Она даже в короткую поездку отправляется с большущим чемоданом, который мне пришлось возить по взлетному полю аэродрома. Чемодан — это как ее маленький домик, как воспоминание о доме.
Она всегда занята, поистине увлечена своей работой. Стремится сделать больше, чем может, и берется за задачи, превышающие ее силы. Любит трудиться, и преданна своей работе. Старается выполнить любое обязательство, которое ей даже не под силу, и очень огорчаются при неудаче. Если она чувствует, что терпит поражение, она испытывает горькое разочарование. Но на помощь приходит острое перо журналиста, с помощью которого она даже поражения способна превратить в победы».
Мимо него проходили разные люди, народу в гостинице явно прибавилось, но он ждал себе спокойно лифт.
Тут из стеклянных дверей вышла стройная женщина. Стрельнула на него глазами, и пошла по узкой лесенке вверх по своим делам. Пошла себе, не дожидаясь лифта, и напевая модную песенку…
Какой-то араб рядом — беззвучно засмеялся. Кивнул на нее.
Потом Серж увидел ее же на этаже, пока шел по тому длиннющему коридору. Из одного номера вышел мужчина и поздоровался с нею по-русски:
— Привет, «секс символ»!
Она улыбнулась ему как старому знакомому и возразила:
— Так принято назначать артистов. Секс символ не должен много разговаривать, а тем более писать. Только ходить, покачивая бедрами, поднимать и опускать ресницы. В крайнем случае, он может петь.
Серж решил с ними познакомиться:
— Здравствуйте, вы из России? — спросил он по-русски.
— Привет! А вы тоже?
— Вообще-то я француз по паспорту, — ответил Серж. — Но учился в России и жил некоторое время. Почему вас называют «секс символом?»
— Это вы у него спросите, — ответила женщина кивнув на своего коллегу.
— Если мы как следует подумаем, — сказал мужчина, — кто же
— Вечная книга это либо Библия, либо Коран? — возразил Серж.
— Не только, еще одна называлась «Декамерон», потом ее переименовали в «Философия в будуаре» или «История моей жизни», а в наше время — произведение этой прелестной женщины.
Она оказалась при ближайшем рассмотрении не такая уж дрянная, и уже не совсем девчонка, но — по-прежнему Даша.
— Спасибо, — сказала она, — это я.
— Серж, или Сергей, как вам угодно, — ответил Серж.
— Как ни странно, наша встреча и знакомство произошли не в Москве, а — в Багдаде, — продолжал мужчина. — А могла бы произойти в Париже или в Нагорном Карабахе. Поскольку мы с нею журналисты. Закончили один и тот же факультет журналистики МГУ, работали в одной большой газете на шестом этаже старого дома на улице Правды, с длинным-предлинным коридором. Но и то, и другое было у нас с нею немного, совсем чуть-чуть в разное время.
— А вас как зовут? — спросил Серж.
— Георгий Петров, — ответил мужчина. Он был среднего роста коротко стриженный с короткой бородой, почти щетиной. — Может, спустимся в бар, отметим наше знакомство?
Серж пожал плечами и посмотрел на Дарью.
— Я за, — сказала она, — только на минуточку зайду к себе в номер и вас догоню.
Глава 17
Они спустились в бар и заказали бутылку Beaujolais. Вскоре пришла Дарья.
— О мое любимое, — сказала она. — Жора, ты хоть помнишь, как мы вчера тут нахрюкались?
— Ну не до такой степени мы и напились, чтобы не помнить этого, — ответил Георгий.
— Вы давно в Ираке, — спросила она Сержа.
— Примерно неделю, — ответил он.
— Ну, как вам тут? — спросила она. — Чувствуете их ура-патриотизм?
— Откровенно сказать, нет, — признался он. — Ничего такого я не заметил.
— Я ощущаю фальшь, — сказала она прочувствованно. — И только после того, как мы выпили, иракцы под большим секретом стали рассказывать о диктаторе, о том, как это страшно. Но для этого нужно был их сильно напоить, у человека должно было буквально «крышу снести», чтобы он решился сказать такое.
Тут сильная шпиономания, мы не можем никуда ходить, не можем снимать. Запрещено все. Все сайты контролируются, запрещено писать. Электронная почта в Москву не приходит, действует система чистки информации. Это очень тяжелая работа.
Но я счастлива, я влюблена. В Ираке у меня медовый месяц. Поэтому, наверное, не понимаю, что это война.
— Как ты общаешься со своим женихом хорватом? — спросил Георгий.
— Учу сербохорватский. Это ужасно трудно. Проще выучить какой-то совершенно непохожий язык, а тут складывается ощущение, что просто коверкаешь русский. Нет абстрактного отношения к словам. Но мы друг друга понимаем.