Охота на единорога
Шрифт:
— Мархаба! (Привет) — сказал он громко Сержу. — Ма ассаляма (до свиданья), Зайнаб.
— Ма ассаляма, — ответила ему девушка, садясь в машину.
Серж вошел в дом и поднялся на второй этаж, сопровождаемый привратником. Удай встретил его стоя, опираясь на трость.
— Как вам Зайнаб? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил, — я вызвал ее, чтобы дать задание. Я ведь главный редактор ее телестудии, но из-за ранения не всегда могу посещать студию.
— Она, на мой взгляд, довольно глубокий человек, — сказал Серж, — и по настоящему одаренная личность. Уверена
Она может произвести впечатление решительной, но по натуре робка. Только в особых случаях Зайнаб становится по-настоящему храброй. Многие люди находят ее интересной. Про нее недаром говорят Зайнаб, а не Зайни. Может быть, ей это не всегда нравится. Она мечтатель принимает себя всерьез и любит лесть. Она не стесняется в выражениях и иногда проявляет себя резко агрессивно. Это не обходилось бы без столкновений, если бы жертвы не относили такое его отношение на счет откровенности и эксцентричности. Ее жертвы не обманываются, Зайнаб действительно, говорит то, что думает. Но эта откровенность, скорее всего, от эгоизма. Она абсолютно безразлична к уязвимости других и считает, что нет никакой причины их щадить. Такое качество, конечно же, преграждает ей путь к дипломатической или политической карьере.
— Вот как? — удивился Удай. — Ну, это ей и не нужно. Хотите кофе?
— Пожалуй, — согласился Серж.
Принесли прекрасный кофе. Удай, пройдя мимо книжных полок, попытался вытащить манускрипт.
— Помочь? — спросил Серж.
— В этом нет необходимости. Аунни (помоги), — крикнул он. Прибежал помощник и вытащил манускрипт.
— Пожалуйста, располагайтесь. Изучайте. Я собираюсь поехать в конный клуб в районе Аль-Джадирийя. Вы играете в поло? Если есть желание, поедемте со мной.
— В поло я, к сожалению, не играю, и даже на лошади ездить не умею. К тому же — манускрипт? — сказал Серж.
— Вам сделают копию и вообще, — сказал Удай, — он всегда в вашем распоряжении. Неужели вы думаете, что я против развития науки?
Отказываться было как-то невежливо, Серж кивнул.
Он просмотрел рукопись, она была куда более красиво украшена, чем рукопись ювелира. Серж пересчитал главы:
— Вахад ва ашрин, тнин ва ашрин, теляти ва телятин (двадцать один, двадцать два, двадцать три), тут совершенно произвольное деление на главы, — ему было трудно разобраться со смыслом и сюжетом.
— Я плохо читаю по-арабски, — признался он.
— Я тоже, — сказал Удай с кривой улыбкой. — Хотя при этом я профессор политических наук. И как профессор официально заявляю, что в Ираке нет никакого биологического оружия, кроме газов, которые у нас в кишках.
Удей еще раз вызвал секретаря и приказал скопировать страницы. Его приказы исполнялись весело и быстро, но он все равно так же весело грозил своей палкой, и было ясно, что при первом промедлении эта палка будет пущена в ход. Было
Хусейн младший торопил Сержа, но тот сумел остаться твердым и не сдвинулся с места, пока не получил свои страницы. Удай сел в инвалидное кресло и его снесли по лестнице вниз, посадили в машину.
Две машины, на одной Удай с Сержем, листавшим еще теплые из-под ксерокса листы, на другой телохранители резко набрали скорость.
Им навстречу прямо из куртины зарослей на противоположной стороне улицы выскочил заросший бородой до глаз тип — здоровенный оборванец. Казалось, он хочет броситься под колеса машины, но первая машина проскочила мимо него.
«Не останавливаться. Этого проверит полиция», — раздалось в рации у водителя.
Его появление было таким быстрым и внезапным, что Серж не успел это как-то оценить, а Удай вообще, кажется, не обратил на это внимание. Телохранители следовали за ними, на перекрестке водитель резко изменил направление и повернул под углом 90 градусов. Серж ухватился за сиденье, но краем глаза успел заметить на углу одного из домов человека со знакомыми чертами лица…
Дальнейшая поездка тоже была довольно нервной, улицы в этот чес почти пустые, но редкие прохожие ничуть не смущали водителя. Еще один багдадец с чудовищной изворотливостью, странной при его плотном сложении, отскочил в сторону, Сержу так и казалось, что они сейчас собьют кого-нибудь. Он отложил страницы, потому, что читать было бесполезно.
Кого же он увидел там? В последние дни столько новых лиц. Нет, это точно кто-то знакомый. Серж засунул палец в нагрудный карман пиджака. Там лежала визитная карточка его попутчика, соседа по креслу в самолете. Аль-Зейдан, да так его зовут.
— Судьба к тебе на редкость благосклонна, — сказал Удай. — Получил то, что искал. Давно ты здесь?
— Уже неделю, господин Удай, — ответил Серж.
— Зачем приехал? — спросил Удай. — Специально за этой рукописью? На ученого ты не похож…
Серж пожал плечами, ему не хотелось на этот раз сказать ничего лишнего. Его молчание видимо немного раздражало Удая.
Они выехали за город и минут через двадцать были уже у ворот конного клуба. Обслуга встретила начальника подобострастно, все были предупредительны.
— Давай, переодевайся, — сказал Удай. Серж пытался было отнекиваться. Но получил тычок ручкой трости. Они прошли в раздевалку, где Сержу вместе с Удаем помогли переодеться в костюм для поло: кожаные краги, трикотажные брюки и такую же рубашку с длинными рукавами.
Потом они прошли в конюшню:
— Вот эта лошадь спокойная. Подойдет для тебя, — сказал Удай, показывая на каурую кобылу.
— Нужно ведь две лошади, — сказал Серж, — по правилам.
— Ты намереваешься, в первый раз сев на лошадь, загонять ее до смерти? — спросил Удай. — Хватит с тебя одной.
Сам Удай был великолепный наездник, выехав на площадку, развернув коня на месте, разминаясь, в один взмах он направил маленький деревянный шарик, мяч в ворота. Серж тихо выехал на площадку вслед за ним, стараясь не уронить тяжелую клюшку «тако», похожую на молоток.