Охота на Крысолова
Шрифт:
Я тщательно обдумывал, как сделать так, чтобы немцы серьезно споткнулись на рубеже нашей обороны. Командование местным гарнизоном взял на себя начальник Борисовского танкового училища корпусный комиссар Сусайков. В училище было более тысячи курсантов, которые и составляли в данный момент костяк нашей обороны. Курсантские подразделения заняли позиции у реки по автостраде Минск — Москва и на железной дороге. Я видел, что командование училища и руководство города действуют очень решительно. Курсанты и жители Борисова уже вырыли на подступах к Березине семикилометровый противотанковый ров, оборудовали окопы, огневые точки, на дорогах создали замаскированные ямы и завалы. Защитники
Мои размышления прервал Чопорец, которому я отдал чистить и заряжать свою винтовку, отправляясь на разговор с Собольковым. Надо отдать должное Андрею, солдатом он был отменным и исполнительным, в тылу врага он сразу признал мое лидерство, а мой статус существенно вырос в его глазах после моей дружбы с Собольковым, Чопорец в сущности стал моим адъютантом и оруженосцем.
— Чего тебе, Андрей? — спросил я, отрываясь от своих размышлений.
— Товарищ Василий, я слышал ваш разговор с лейтенантом Собольковым, вы же меня возьмете с собой? — сразу взял быка за рога Чопорец.
— Подслушивать нехорошо, рядовой Чопорец, но куда же я без тебя? Но только мы ведь не на прогулку пойдем, и немец сейчас будет более осторожный, чем пару дней назад, а миссия наша будет сложной и опасной.
— Я легких путей не ищу, но и здесь будет не сладко скоро. С нашими силами удержать врага будет сложно, но там я нужнее буду, — кивнул в сторону фронта Чопорец. — Да и возможно своих там повстречаем и поможем им выбраться.
— Правильно соображаешь, Андрей, да только путь наш лежит теперь совсем в другую сторону. Ты винтовку зарядил? Значит так, приведи в порядок нашу форму немецкую, ночью будем пробираться в тыл врага, вот сейчас дождусь только свой взвод, который мне Собольков обещал, а вот видимо и они.
К нашему месту приближались бойцы в количестве примерно тридцати человек. Возглавлял их богатырского вида красноармеец, судя по нашивкам младший комвзвода.
— Ты, что ли, Теркин? — не лестно смерив меня взглядом, без всякой субординации произнес подошедший командир. Оно было и понятно, у меня были нашивки рядового и вид у меня был самый обычный, можно даже сказать тщедушный. Моя прибавляющаяся сила и другие характеристики статы никак не отражалась на моем внешнем облике.
— И тебе не болеть, — так же небрежно сказал я, передавая Чопорцу свою винтовку, которую проверял на предмет чистки и зарядки. Я сразу понял, что нужно как-то завоевать сейчас авторитет в глазах моего будущего взвода, который подойдя с интересом наблюдал за нашим общением.
— Меня лейтенант Собольков прислал, комвзвода разведки Афанасий Дуболомов, но только сразу скажу, что руководить своими людьми буду я во время всей операции, мне наплевать кто ты такой, я своих людей просто так под пули подставлять не буду. Ты стрелять хоть из нее пробовал? — совсем начал хамить мне командир разведчиков, показывая кивком головы на мою винтовку, которую я передал Чопорцу.
— Младший комвзвода, — сказал тихо я, понимая,
— Что?
— Я говорю, по званию вы пока младший комвзвода, а меня можете называть боец особого назначения Василий Теркин и отдавать приказы здесь буду я, потому что вы поступаете в мое распоряжение.
Я подошел к огромному Дуболомову и смело посмотрел на него снизу-вверх. В голове крутилось тысяча вариантов, как можно было проучить этого бойца, а сделать это нужно немедленно, иначе разведчики не будут мне подчиняться, мне еще махновщины во взводе не хватало.
— А, уже познакомились, — сказал неизвестно откуда взявшийся Собольков, — Дуболомов, к Теркину обращаться со всем уважением, для тебя он командарм. Ясно?
— Ясно, товарищ лейтенант, — нехотя сказал гигант и отошел в сторону.
— Это самый лучший взвод фронтовой разведки, Василий. Не спрашивай, как мне удалось выпросить его у командования, но задача такая, нужно тебе будет взять по пути языка поприличней, и направить к нам с несколькими бойцами, а сам после этого ты с остальными можешь продолжить свое задание. Полковника можешь не брать, но желательно также какого-нибудь офицерского фрица, майора, например.
— Николай, но ведь весь наш расчет на скрытность операции, если мы по пути будем брать языков и взрывать мосты, то немцы просто так нам проходу не дадут.
— Да понимаю я, да и ты меня пойми! — сорвался на крик Собольков, — командованию сейчас нужна информация как воздух и без языка тут никак. Вообще не понятно, что сейчас там у Минска происходит.
— Хорошо, — смирился я, — давай немного пройдемся, помнишь, что я тебе говорил?
Я отвел Соболькова немного от наших позиций, где во всю командовал капитан Ларин, готовясь к длительной обороне, здесь мы планировали остановить возможную переправу немцев вброд. Между тем вдалеке виднелся деревянный мост, который мы отсюда практически не контролировали, как и возможную переправу по нему. Перед мостом на противоположном берегу уже скопились огромные толпы отступающих войск и беженцев. Стояла отчаянная жара и с потрескавшейся земли во все стороны от этого огромного скопища людей поднималась пыль. Немецкие самолеты крутились тут же в паре километров, пока они видимо просто вели разведку. Я молча указал на мост рукой.
— Да, просто отличная мишень для вражеской авиации, и ни одной зенитки нет, — словно услышал мои мысли Собольков.
— Я уверен, что и охраны моста там нет никакой, к чему тогда, здесь окапываться, если фрицы нас с фланга обойдут?
Собольков на минуту задумался и потянул меня назад к нашим позициям.
— Работаем, работаем, глубже бойцы окапываемся! Пулемет на 100 метров вправо перенесите, вот туда на холм! Сержант Головачанский, почему боеприпасы к миномету на виду? Укрыть их в окопе! — слышались команды капитана Ларина.
— Капитан, — обратился Собольков к командиру курсантов, — кто у нас там на этом мосту?
— Рота прикрытия должна быть, — но точно не знаю, — ответил Ларин.
— А ну, ка пойдем и разведку свою бери, — сказал мне Собольков и быстро зашагал к мосту. Через пятнадцать минут нам открылось жалкое зрелище. Мост был запружен повозками и нашей артиллерией на конной тяге, движение по нему было затруднено. Масса отступающих войск и беженцев на противоположном берегу угрожающе нарастала. Многие красноармейцы шли без своих командиров и даже без оружия без какой-либо организованности. Никаких признаков укрепленных позиций обороны здесь не было. К нам подбежал растерянный командир оделения: «У нас беда. Командир роты с заместителем давно ушли на рекогносцировку и до сих пор не вернулись».