Охота на Крысолова
Шрифт:
— Чего смотрите? Помогите мне их оттащить с дороги, — сказал я своим бойцам, надеясь, что выстрелы никого не привлекут. Оттащив немцев подальше в кусты, я приказал своим переодеться в их форму.
— Дальше поиграем в байкеров.
— Чего? — не понял Николай.
— Поедем на мотоцикле, так быстрее.
— И то верно, а то надоело уже пыль глотать, — одобрил Андрей.
Бойцы быстро переоделись в немецкую форму, я критически посмотрел на них и не смог сдержать улыбку, похожи они на фрицев были только издали. Поэтому я приказал Николаю поглубже натянуть каску, одеть очки и сесть в люльку, а Андрей устроился за мной.
Выучив при помощи своей системы нехитрую конструкцию мопеда, дал по газам,
На одном из перекрёстков я решил узнать обстановку, и мы провели незапланированную проверку документов, останавливая машины. Я подробно выспрашивал всех, куда они едут и что везут. Насколько я понял до линии фронта было ещё километров тридцать, да и сам фронт в этом месте был рыхлый. Уже сворачивая свою деятельность, я понял, что нам повезло, из-за поворота выскочила легковушка, мерседес шустро приближался к нам пока наш Росинант нагло не перегородил ему дорогу. Рассерженный немецкий полковник протянул нам свои документы и потребовал уступить дорогу. Его сопровождал только водитель и это был неплохой шанс для нас сменить средство передвижения.
— Вы не видели здесь русских диверсантов? — спросил я, засовывая документы полковника себе в карман.
— Не понял вас фельдфебель, — сказал майор, его рука потянулась к кобуре, но я быстро вырубил его кулаком в висок. Водителю сзади Николай ткнул автоматом и жестом приказал выйти, тот, ничего не понимая, послушно выполнил команду. Я приказал тихо отвезти его в лес и прирезать, в это самое время на дороге появилась колонна грузовиков я быстро сел за руль, а полковнику разложил на сиденье карту. Видимо у немцев не вызывала никаких подозрений стоявшая на обочине машина в сопровождении мотоцикла, и они спешили по своим делам, так что нас пронесло. Решив не убивать полковника, я решил, что этот ценный трофей, очень обрадует наше командование. Я произвел тщательный обыск языка, но к сожалению никаких артефактов, у фрица не было. Мы быстро погрузились в машину, пулемет с мотоцикла сняли и прихватили с собой.
Я сел за руль раритетного мерседеса, и мы быстро поехали дальше, если будут какие-то остановки со стороны фрицев, то можно резонно сослаться что начальство уже просто задремало сзади, время уже позднее, ну а добраться до наших я рассчитывал ко времени, когда способность личный порученец Сталина уже перезарядится. К сожалению, эта полезная функция была кратковременной и очень долго перезаряжалась.
Наша поездка через пару часов внезапно прервалась. Не сказать, что мы ехали быстро, я в принципе ориентировался по карте в своём интерфейсе, ехал как по навигатору, но дороги оставляли желать лучшего, приходилось все время притормаживать. Несколько раз мы попадали в серьезные ямы, и я боялся, что мы останемся без подвески. Также понять где сейчас наши, а где немцы, было невозможно, навигатор не выдавал такой информации, поэтому приходилось действовать наобум. Я предполагал, что, когда мы приблизимся к линии фронта нас остановят педантичные фрицы и сами расскажут об этом, так и случилось.
— За этим поворотом уже русские, вы сильно отклонились от своего маршрута, Торфяновка в другой стороне, — объяснял мне немецкий патруль, на который мы внезапно нарвались.
Для разговора с патрульными, я вышел из машины, решив размять ноги и заодно чтобы отвлечь внимание от полковника и своих подопечных бойцов. Мы разговаривали на немецком, который как я понял был у меня безукоризненным.
— Эти чертовы русские дороги, — выругался я, — Я говорил полковнику, что мы свернули не туда, но он упрямо командовал держать путь на восток. А теперь вообще заснул и приказал не будить его до рассвета. Иначе пристрелит меня.
Фриц понимающе кивнул.
—
— Ну, думаю старина Геринг этого не допустит, и наши славные ребята из люфтваффе покажут, кто в доме хозяин, — сказал я и угостил фрица сигаретами, которые нашел у полковника. В качестве благодарности словоохотливый немец выложил мне за десять минут расположение всех огневых точек и даже график бомбардировок позиций противника на ближайшие сутки.
Мы посмеялись и закурили. Даже не хотелось убивать этого фрица, однако я понимал, что, если мы на его глазах продолжим маршрут в сторону русских, это будет похоже на самоубийство. Поэтому я поблагодарил капрала Рунге, и сел в машину. Нет, убийство этого патруля не останется незамеченным, вокруг было уже полно вражеских глаз.
Сначала я хотел объехать пост по полям, но потом предположил, что у нас будет большой шанс нарваться на минное поле. Дорога дальше тоже может быть заминирована, но в данном случае можно было бы оставить машину сразу за поворотом и дальше полагаться на удачу, так как противопехотные мины на дорогах обычно не ставят, тем более Рунге сказал, что наши в спешке отступили. В общем самый лучший вариант был прорываться на машине.
— Значит так, бойцы, слушай мою команду, дальше мы будем прорываться с боем. Приготовьте наш пулемёт и гранаты, стрелять будем на ходу.
Я сдал назад и выключив фары, они точно только помешают в такой ситуации. Ночь была лунная поэтому границы дороги четко просматривались, а фары — это просто отличная мишень. Мы приготовили пулемёт и гранаты, а также все важные документы, чтобы быстро покинуть машину при необходимости.
Утопив в пол педаль газа до упора мы как заправские гонщики выехали к месту нашей недавней остановки. Для Рунге и его окружения наш манёвр был полной неожиданностью: на полной скорости мы врезались в группу стоявших на дороге солдат и разметали их в стороны, зацепив мотоцикл. От удара треснуло лобовое стекло, а Николай, выставив дуло пулемёта в заднее, дал длинную очередь. На этом наше везение закончилось, по нашей машине открыли беглый огонь бронетранспортёр и несколько пуль видимо попало в колёса, так как машину сильно занесло, и она направилась в кювет, до спасительного поворота мы не дотянули метров сто.
Эту стометровку мы преодолевали так: я нёс на плечах полковника как барана, сзади бежал раненый Николай с ранцем и документами, а Андрей пятился, отстреливаясь из автомата. Нашей троице удалось уйти без потерь, только потому что с нашей стороны тоже ответили, и мы все-таки смогли забежать за поворот дороги.
— Кто такие? — раздался грозный окрик. Теперь опасность больше угрожала нам с нашей стороны.
— Свои, разведка! — что было сил крикнул я, — Возвращаемся с языком, нам срочно нужен штаб, нужно передать ценные сведения.
Видя, что мы тащим немецкого полковника, а Николай ещё и ранен, наши немного подрасслабились и опустили винтовки.
— Так, стоять! Сдать оружие и идите за мной! — приказал из темноты сержант, — Пленного отдать нам!
— Здесь ещё документы для штаба фронта! — сказал я, перехватив из рук Николая ранец с бумагами и вручая его сержанту.
— Разберёмся, Сапонин, присматривай здесь, раненого в медсанбат!
Я привалился к стене окопа, а боец приставленный к нам с удовольствием закурил трофейные сигареты, на радостях я отдал ему всю пачку. Минут через 20 нас с Андреем вызвали в штабную хату. Видимо этого времени хватило, чтобы понять ценность полученных документов, и важность языка.