Охота на Крысолова
Шрифт:
— Так, найду и расстреляю мерзавцев! — крикнул Собольков, — Теркин, давай принимай пока командование. Я найду сейчас ротного и пинками пригоню назад, а потом пойдешь по своим делам.
— Слушаюсь, товарищ лейтенант, — сказал я без особого энтузиазма, понимая, что сам напросился. Моя военная карьера росла просто стремительно. Из комвзвода, я становился уже комроты.
— Андрей, постарайтесь там сформировать заградительные отряды во главе с офицерами, чтобы они задерживали военнослужащих, отбившихся от своих частей, и формировали из них сводные части для обороны города.
— Слушаюсь, товарищ командарм! — шутливо откозырял мне Собольков, — ты тоже здесь наведи порядок.
Первым делом после того, как Андрей умчался назад, я решил поставить все точки над «i» в своих отношениях с Дуболомовым.
— Хороший у тебя нож, Афанасий, — сказал я и неожиданно выхватил из ножен разведчика нож-кинжал с небольшим ограничителем и с деревянной, хорошо лежащей в руке рукоятью. Я слегка подбросил нож — он был очень неплохо сбалансирован для метания.
Удивившись моей ловкости, разведчик, нужно отдать ему должное, не сдрейфил, а принял боевую стойку, видимо полагая, что я сейчас буду с ножом нападать на него. Но вместо этого, я подцепил носком сапога стандартную винтовочную гильзу, лежащую на дороге и подбросив ее чуть выше двух метров в сторону ближайшего столба, метнул в нее нож. Нож со звонким стуком в воздухе ударил гильзу и с характерным звуком вошел в деревянный столб по самую рукоять, припечатав гильзу, которую он продырявил и нанизал. Честно говоря, я сам не ожидал такого эффекта, думая, что просто попаду в гильзу. На лице Дуболомова отразилось выражение, которое видимо было у обитателей замка Ноттингем, когда они увидели, как Робин Гуд выстрелом расщепил стрелу. Я спокойно подошел к столбу и аккуратно чтобы не сломать лезвие вытащил нож из столба и вернул его Дуболомову. Ему еще предстояло снять с ножа гильзу, которая была сплюснута и словно припаяна к ограничителю.
— Вопросы есть? — спросил я.
Как я понял, вопросов у Афанасия не было. Теперь он смотрел на меня словно викинг, которому явился сам верховный бог Один. Видимо обладая большой физической силой, этот богатырь очень уважал этот показатель, редко встречая у других. Его стата кстати показывала сейчас 13 баллов Силы против моих 27. Я понял, что этот раунд и всю битву я выиграл. Мы вернулись к разведчикам, и я приказал собрать всю роту. Когда все построились я обратился к ним с небольшой речью, рассчитывая на свою харизму:
— Доблестные бойцы беспощадной к врагу рабоче-крестьянской Красной Армии! Я ваш командир — боец особого назначения Василий Теркин. Наше командование поставило нам задачу: действуя автономно, не допустить переправы немецкой пехоты и техники через городской деревянный мост. Здесь мы остановим и разобьём врага и это послужит ему хорошим уроком. Ваша задача — беспрекословно выполнять все мои приказы, а также приказы моего заместителя — командира взвода разведки Афанасия Дуболомова. Приказываю организовано перейти на противоположный берег и занять позицию в соответствии с моими дальнейшими указаниями. Бойцу Чопорцу взять двух курсантов, найти машину, отправиться в город и добыть продовольствие для 80 человек на пять суток. Разойтись!
Первым делом я решил сменить позицию: с восточного берега на западный. Командиры отделений и Дуболомов меня поддержали: западный берег был немного выше, да и оборону моста следовало вести так, чтобы контролировать ситуацию с переходом по нему. Мы быстро перешли и окопались: оборудовали траншеи и огневые позиции. У меня под рукой оказались пять пулеметных расчетов, и я расположил их так, чтобы организовать перекрестный огонь. Также я приказал задержать два расчета артиллеристов,
Дуболомову я приказал реквизировать у проходящих бесхозных и лишенных командиров военных все гранаты и автоматы ППШ, а также минометные мины к нашим минометам-лопатам. Я очень рассчитывал на это чудо военной мысли — простейший тип миномета небольшого калибра и хотел использовать их в дальнейшем для проведения операции. В походном положении этот миномет массой около 1,5 кг представлял собой лопату, рукоятью которой служил ствол. Миномет-лопата мог использоваться для рытья окопов. При стрельбе из миномета лопата выполняла роль опорной плиты. Лопата была сделана из броневой стали. Какие-либо прицельные приспособления у миномета отсутствовали, стрельба велась на глаз. Для стрельбы была разработана 37-мм осколочная мина массой около 500 граммов. Мины были небольшие, всего в 2 раза больше сигареты. Дальность полета мины при оптимальном угле возвышения была к сожалению, невелика и не превышала 250 метров, но было слишком заманчиво иметь под рукой такую карманную артиллерию.
К концу дня наш боекомплект пополнился множеством патронов, и гранат в основном это были Ф-1 или в простонародье «лимонки», также мы реквизировали 23 ППШ, мин для миномета набралось всего ящик. ППШ я распорядился раздать своим разведчикам, превратив их во взвод автоматчиков. Вскоре вернулся Андрей, на ГАЗике, он привез целый кузов продуктов. С двумя курсантами, исполнительный Чопорец нашел машину и помотавшись по городу, обнаружили большие запасы продовольствия на складе аэродрома за городом, где уже никого не было. Моя команда затарилась там под завязку. Бойцы сразу повеселели, разгружая ящики с консервами и галетами.
Провозившись с текущими делами в должности комроты до вечера, я понял, что теперь точно не смогу покинуть позиции раньше времени и оставить своих бойцов на произвол судьбы. Мне удалось в кратчайшие сроки организовать порядок на вверенной мне территории, что сразу бросалось в глаза всем, кто выходил к нашему мосту из окружения. Только организованность и дисциплина могли стать психологическим щитом на пути отступающих войск. А тем временем, поток людей на нашем направлении иссяк, за час мост перешли всего несколько гражданских и проехала одна подвода. Скорее всего завтра утром немцы уже атакуют наши позиции, и многие бойцы погибнут, защищая вверенный мне участок фронта. Я подумал, что моим бойцам нужно дать хороший отдых перед боями, которые наверняка растянуться как минимум на несколько дней. Вечерело, я уже думал, что можно расслабиться, и готовиться к встрече фрицев утром, когда внезапно как черти из табакерки из-за леса, выскочили немецкие мотоциклисты. Видимо фрицы сами растерялись, увидев множество наших бойцов, которые носились туда и сюда, распределяя боеприпасы. Мы едва не поплатились за такую беспечность. На каждом мотоцикле был пулемет. Однако мотоциклов оказалось всего четыре и видимо они далеко оторвались от основной группы. Немцы, выехав из-за леса, остановились на безопасном как они считали расстоянии для прицельной стрельбы. Нас разделяло чуть меньше километра.
— Немцы! — крикнул громовым голосом Дуболомов, подбегая ко мне и ожидая моих распоряжений.
— Чопорец, винтовку! — крикнул я и уже через несколько секунд разглядывал фрицев в перекрестие своей системы, учитывающей даже скорость ветра, который к слову сказать в данную минуту был совсем незначительным. С меткостью в 16 баллов я был самым лучшим снайпером на этой войне. Я не торопясь проверил положение специального рычажка с правой стороны ствольной коробки. Он стоял на одиночном режиме, который был основным. Я снова медленно прицелился. Потом примерно за 10 секунд произвел 13 выстрелов. Немцев было всего 12, и только на одного мне пришлось потратить 2 патрона, остальные были убиты первым же выстрелом в голову. Ничего удивительного в этом не было, вначале я снял водителей, а потом добил остальных, Заявленная начальная скорость пули моей винтовки составляла 840 м/с, поэтому статично стоявшие фрицы на фоне закатного неба были обречены. Похоже только последний смог понять, что против них работает снайпер, но его реакция была слишком медленной. Получив ранение, он был добит следующим выстрелом.