Охота на Крысолова
Шрифт:
Мы быстрым шагом двигались минут сорок, так как политруки также вскоре выбились из сил, но мои разведчики чувствовали себя прекрасно. Я приказал устроить привал рядом с небольшим ручьем, Алешин тут же выслал во все стороны дозоры. Я осторожно опустил Настю, которая к тому времени снова заснула в моих руках, но ее большие глаза сразу открылись, как только я положил ее на траву.
— Спасибо, товарищ командир! — сказала девушка и внезапно поцеловала меня в щеку, видимо это вышло совсем незапланированно, так как ее бледное лицо покраснело, что сделало его еще привлекательней. Я молча отошел от нее, ощущая отчаянно громкий стук своего сердца.
— Чопорец, где наши трофеи, которые мы собрали при заготовке дров?
Андрей поднес
На картах были подробно отмечены склады с боеприпасами и продовольствием. Аэродром в Пружанах также был везде обведен карандашом, видимо фрицы делали на него ставку. Покопавшись в куче ценной информации, я извлек из нее документы на имя майора Гюнтера Кана и положил в свой карман, туда же отправились распоряжения за подписями немецкого генерала-фельдмаршала Федора фон Бока, командующего группой армий «Центр». Его директивы касались военных поставок на московском направлении и выглядели весьма внушительно с многочисленными отметками и штампами.
Вернулись разведчики и доложили, «что вокруг все чисто», погони не было. Видимо немцы не рискнули следовать за нами, загнав нас в чащу. Я нисколько не переживал по поводу дальнейшей судьбы нашей группы, как только мы отойдем подальше, мы снова захватим машину и двинемся к аэродрому. А то что наша группа «эсэсовцев» сможет врасплох захватить военный объект, я не сомневался.
Я приказал подозвать ко мне политруков, с которыми еще не было возможности для серьезного разговора. Ко мне подошли новенькие в нашем отряде Анатолий Спицын и Иван Марков с поломанной рукой на перевязи, всем своим видом демонстрируя мне свою лояльность и благодарность за спасение. Они также были переодеты в немецкую форму. Алешин по моей просьбе еще в машине провел с ними разъяснительную беседу и объяснил «правила игры». Требовалось закрепить материал.
— Товарищи политруки, наша Родина подверглась нападению жестокого и сильного врага. Наше командование поставило нам задачу нанести максимальный урон коммуникациям противника на этом участке, поэтому мы будем пока действовать в немецком тылу. Насколько я понимаю, вам тоже ставилась задача организовать работу подполья в немецком тылу. Мне хотелось бы узнать, как вы оказались в плену.
Мне стал отвечать Иван Марков, видимо он был старшим в их группе. Из его рассказа следовало, что части Красной Армии оставляли Минск в спешке, в городе царила паника. Их небольшой отряд получил задание по организации партизанского отряда и подполья в городе практически за несколько часов до прихода фашистов, им была выделена машина с оружием и взрывчаткой, но она заглохла на выезде из Минска. Один боец в это время убежал и видимо попал в плен, так как скоро их окружили немецкие автоматчики. Наши бойцы практически все имели почетное звание «Ворошиловский стрелок» от Осоавиахима и долго отстреливались, и даже Настя лично застрелила двух фрицев. Немцам видимо была поставлена задача захватить их живыми. Их схватили, когда кончились все патроны. На допросах их били и не давали им спать, но все они были комсомольцами и держались стойко. Сойкина плюнула фашистам в лицо, ее на их глазах раздели и долго били по спине ремнями. Храбрая девушка несколько раз теряла сознание. Головы Спицына и Маркова окунали в воду, и они несколько раз захлебывались, затем Ивану перебили железным прутом руку и вырезали на груди звезду. Более двух суток им не давали спать. Они понимали, какая судьба их ждет, и ждали смерти как избавления от дальнейших мучений. Видимо поняв, что от них ничего нельзя добиться, их должны были повесить, но казнь отложили, так
— Догадываемся, — сказал Иван и опустил глаза, — она красивая девушка, до войны мечтала стать актрисой, училась на биолога, планируя поступать в театральное училище. Эти гады за все ответят, товарищ командир! Кстати, ваши люди так и не представились нам, сказали до вашего распоряжения.
— Василий Теркин — улыбнулся я, — боец особого назначения. Моего заместителя зовут Алексей Алешин, можете по всем вопросам обращаться к нему. И последнее, никакой самодеятельности! Никаких самостоятельных атак и показательных геройств, жизнь каждого моего бойца на счету. Понятно?
— Так точно, товарищ командир! И спасибо вам за все! И особенно за Настю!
Мы снова двинулись в путь медленно идя в сторону Пружан, к вечеру пройдя не более 20 километров, так как приходилось обходить открытые участки и крупные магистрали. Настю я снова нес на руках, она уже покорно смирилась с этим, так, как и политруков мы тоже несли на носилках, они все были еще очень слабы.
Вечером, как только стемнело, мы устроили привал, костров не разжигали, поужинав запасами галет и шоколада.
На следующий день мой отряд случайно наткнулся на большую группу наших окруженцев в количестве примерно двух рот, и если бы мои разведчики были бы настоящими, а не переодетыми фрицами, то это подразделение было бы уничтожено. Это были остатки 4-й Армии, выходившей со стороны Бреста. Возглавлял группу боец с тремя кубарями — опытный пограничник, старший лейтенант Степан Сомов. Я вкратце рассказал ему обстановку на фронте, и какая участь постигла генералов Павлова и Коробкова.
— Жалко, хорошие командиры, грамотные, — сказал Сомов, — а можно нам к вам присоединиться? Я хорошо знаю местные дороги и, наверное, стоит организовать партизанский отряд в тутошних лесах. Я не знал, что немцы уже так далеко — под Смоленском. Туда мы не дойдем уже.
— Можно, — ответил я, — тогда мы оставим вам политруков, им я также поручу общее командование, так как это люди проверенные. С ними наша скорость очень замедлена, и мои люди будут двигаться быстрее. Мы двигаемся в Пружаны. Вам нужно разбить где-нибудь лагерь поближе к этому населенному пункту, после выполнения своего задания, мы снова объединимся.
— На аэродром идете? — проявил смекалку Сомов.
— Есть такое дело.
— Тогда я вам маршрут подскажу по глухим местам.
— Я думаю не пригодится, мои люди в немецкой форме, поэтому мы планируем захватить машину и въехать в Трою на троянском коне.
— Ну что же, видимо это правильно.
— Здесь на картах подробно указаны склады с немецкими боеприпасами и продовольствием, разработайте с политруками план захвата ближайших к нам объектов, все это нам очень пригодится.
— Сделаем, товарищ Василий!
Обсудив наши планы и поставив задачи политрукам, мы планировали с разведчиками отдохнуть днем и ночью продолжить движение. Решая все эти вопросы, я совсем забыл про Настю, которая в это время проверяла раны и перевязывала немногочисленных раненых бойцов отряда Сомова. Тяжелораненых бойцов старший лейтенант предусмотрительно оставил в лесном хуторе у надежных людей. Неожиданно девушка подошла ко мне и попросила:
— Товарищ командир, можно мне с вами поговорить, наедине?
— Да, товарищ старший сержант медицинской службы, — подчеркнуто по формальному ответил я ей, но мое сердце начинало предательски стучать всякий раз, как только эта девушка приближалась ко мне.
Мы медленно шли, прогуливаясь по лесной чаще неподалеку от нашего лагеря.
— Я знаю, что вы сегодня ночью уходите дальше со своей группой. Я должна идти с вами, — твердо сказала Настя.
— Это еще почему? — удивился и одновременно обрадовался я ее настойчивости.