Охота на некроманта
Шрифт:
— Нет, не в полиции, а в СПП. Ну, частники, коммерция. А Лука — он вроде как замдиректора. Ты его знаешь?
Вставший замер, обдумывая услышанное. Потом кивнул на ноутбук и написал:
«Включай. В программу не входи пока. Так можно?»
— Ну да, — кивнула Настя, уселась в кресло и загрузила машинку.
Вставший бесшумно возник за плечом, несколько нервируя.
На рабочем столе развернулись стартовые программы: учетник просигналил об обновлении и затребовал перезапуск. Мессенджеры пестрели непрочитанными сообщениями.
Настя
— Твою в плиту! — хрипло выругались позади вслух, и спинка кресла жалобно хрустнула, не выдержав давления второй костяной лапы.
— Ты давно умер, да? — спросила Настя, про себя уже высчитывая: Лука работал в СПП больше десяти лет точно.
— Ты можешь… найти? Сводки?
— Скорее, архивы новостей. Если наши гибнут — об этом судачат. Но это редко случается, так что о тебе упоминания должны быть точно. Дату скажешь?
— Нет. Покажи, как искать.
Настя, всем видом демонстрируя, что ей вот ни капли не интересно, кто он на самом деле, открыла поисковик, напечатала «некроманты Усольск погибшие при исполнении» и щелкнула кнопкой «искать». Почти синхронно со щелчком ее из кресла вынесло обратно на диван. Когда вставшему нужно было освободить себе пространство, он особо не церемонился.
— Можно подумать, какая секретность! — буркнула Настя. Сгребла кружку и отправилась на кухню варить кофе, по дороге отметив, что страх, который после кладбища так прочно засел между ребер, потихоньку отпускает.
Через полчаса обстановка в квартире слегка поменялась: чашки из-под кофе опустели, некромантка почти перестала вздрагивать, а покойник заговорил нормально. Для покойника. Кофе он, кстати, не пил — все досталось хозяйке. Зато, вдоволь покопавшись в поисковике, мрачно утопал в душ и проторчал там минут десять. Настя скромно повесила на дверку чистое полотенце, выбрав самое большое, и метнулась к ноутбуку проверять историю поиска.
Истории не было. Вот так фокус! Все оказалось стерто тщательно, и теперь с большим трудом верилось, что вставший помер еще во времена, когда интернет был маленьким и медленным. Может, врет?
— Нужны составы, — выйдя из ванной и старательно портя полотенце об острую броню, сообщил так и оставшийся без имени клиент. Голос у него стал мягче, исчезла хрипота, но легкое порыкивание осталось, словно у киношного оборотня. Броня матово заблестела, впитав в себя влагу, пластины стали двигаться тише, словно их полили не водой, а машинным маслом. — Ты можешь без подозрений взять?
Настя заглянула вставшему за спину, вздохнула и смиренно приняла правду жизни — такого количества песка и земли многострадальная канализация не вынесла. Засор зловеще побулькивал.
— После того, как я отметила подъем и не закрыла его? Боюсь, на работе сейчас дурдом. И на Раевском тоже. Там, наверное, уже не продохнуть от полиции. Если, конечно, этот сволочной сторож ее вызвал. Хотя там
— Та, которая в свежей яме была? Уже не опасна, — клиент окончательно дорвал полотенце, оставшейся ветошью растер голову и вновь затянул волосы в хвост.
— С чего ты взял?
— Ты была без сознания. Четырехлапая вылезла. Я разорвал. Обратно не соберется. Без упокоя, но надежно.
Настя подумала, что без некоторых подробностей она бы прожила.
— Я, честно, очень благодарна тебе, что ты меня вынес и что вставшую раскатал, но соваться сейчас в офис... Тем более многосоставные пробирки наверняка лежат у Луки в сейфе. А взломщик из меня плохой. Я даже не знаю, что там сейчас происходит. Наверное, все уже на ушах стоят. Незакрытая покрышка и нет второго подъема — это ЧП. Мои телефон и планшет не отвечают. То есть официально — я мертва. Или пропала без вести. Думаю, на погост уже выехала дежурная группа. Или еще раньше — уж больно сильно светилось, да и к ограде близко. Как только я отмечусь в учетнике — сюда приедут, — Насте пришлось терпеливо разъяснять.
Скептический взгляд ярких глаз клиента всячески показывал, что не только взломщик, но и упокойник из Насти не ахти.
— Если ЧП и Лука начальник — он уже на Раевском. Ищет тебя. Остальные спят. Конец смены, — вставший замолк, набираясь сил. Речь давалась ему еще с трудом, особенно длинные сложные предложения. — Код от сейфа 22101713. Если цифр больше — то заново. С двоек. Ампулы. На восемь и на шестнадцать. Короткие, как сигаретная пачка. Цвет — коричневый. Синие. Черные, если повезет. Выгребешь все и вернешься.
— Ты работал у нас? И знаком с Лукой? — Настя решительно ткнула пальцем в броню на груди. — И код от сейфа знаешь. И про коричневые ампулы, про которые даже я не в курсе.
— Код у Луки всегда одинаков. Дата восстания каких-то кретинов. Ампулы коричневые — для братских могил. У тебя категория семь. Ты с ними не работаешь. Не по разряду, — вставший развернулся и ушел в комнату, давая понять, что сказал все, что хотел.
Настя, как ослик на веревочке, поплелась следом. Она действительно чувствовала себя обязанной — и за двойное спасение, и даже за ужин, но обносить собственную контору не позволяла совесть. Да и страшно было.
— Да, я зеленая и категория у меня седьмая, но что сказать Луке, если он меня за руку схватит?
— Боишься, что поймают? Или боишься, что поймает… Лука? — неожиданно проницательно поинтересовался вставший.
И помрачнел, словно наткнулся на неприятную мысль.
— Я боюсь в целом, без конкретики, — отрезала Настя.
— Неважно. Поймают — скажешь: рядом с клиентом есть братская могила. С гражданской войны. Тебе фонит, боишься без страховки лезть.
— Не поверят. Лука точно не поверит. Он Раевское вдоль и поперек знает.