Охота на охотника
Шрифт:
Светлые глаза.
Правильные черты лица.
И тени людей, сквозь которые проходит маг императорской силы, запретного знания. Здесь, в мире ином, почти ничего не меняется, разве что люди видятся яснее. Вот и он, темный в сути своей, виден. А еще нити, которые протянулись от него во все стороны, привязывая душу ко дворцу.
Сам неужто не чувствует?
Не замечает?
– Пожалуй, лет до десяти я был счастлив, - он остановился в шагах трех, заслоняя собой кипевший бой. И лишь эхо силы долетало до Лешека, но и по нему можно было увидеть многое.
...престарелая матрона выплетает щит, пытаясь укрыть за
Чей-то предсмертный вздох, только чей... наши, чужие... люди, которым вновь было мало, стало быть отец допустил ошибку.
И не одну.
Лешеку на них учиться, чтобы не позволить...
– Пока думал, что такой же, как все... мои братья... сестрица... ты ее знаешь. Правда, хороша? Особенно, если змеев камень на шею повесить. И главное, что никто, ни один менталист, не почувствует дурного. Это ж просто камешек, обыкновенный, силы в нем ни капли, а уж что силы разными бывают...
Кривая усмешка.
– Чего тебе надобно?
– Лешеку хватает умения отрешиться.
Заставить себя не слышать.
Крики... кто-то молит о помощи, а кто-то - о пощаде. Кто-то ругается, зло, а кто-то с молчаливым остервенением выплескивает силу, понимая, что не стоит ждать милости, что жертвы давно уже определены. И вот обрываются нити жизни некоторых, кого успела коснуться милость императрицы... что ж поделаешь, магия усиливает действие многих ядов.
Жаль, что не всех.
...суда не будет. Слишком уж много оказалось тех, кто готов был рискнуть. И над этим тоже придется подумать.
– Чего надобно... сложный вопрос. Сперва я хотел власти. Я думал, что взойду на трон, положу на голову растреклятую шапку и буду править. Всенепременно мудро. Никто не идет к трону с мыслью, что станет бездарным правителем.
В этом есть свой смысл.
Только еще чья-то жизнь обрывается, и это не добавляет Лешеку спокойствия. Правда, отец в городе, с войсками. Мать...
– Знаешь, мне повезло, что я менталист... хороший менталист, с высоким уровнем эмпатии. Ты не поверишь, какое количество менталистом напрочь эмпатии лишены. А это как... не знаю, глухому быть при орлином зрении. Вроде бы и хорошо, а толку мало... мне говорили, нашептывали то одно, то другое, то третье. Много ли мальчишке надобно, чтобы в избранность свою уверовал? Чтобы смотрел на прочих, как на игрушки... они отчасти игрушки и есть. Взять мою сестренку. Мучилась-мучилась, а все равно терпела. Жалела меня, разнесчастного. Вот скажи, это нормально?
– Не знаю.
...войска давно уже вошли в Арсинор, подавляя и те вялые очаги мятежа, которые еще остались. Однако войска не способны уберечь от слухов.
А слухи, что император погиб, будут.
Дальше... смута, страх людской, и вот уже сама армия готова склонить голову перед самозванцем. Лешек не знал, чей это план, однако согласился, что тот хорош на диво.
– И я не знаю. Наверное, если бы не она... если бы не такие, как она, я бы стал тем, кем меня хотели видеть. Я попал в Университет, всецело уверенный, что стою выше прочих.
– Звать-то тебя как?
– Мишкой... а ты Лешек... все так называют. Кстати, под дурачка у тебя получалось играть так себе, если б не шептуны твоего Митеньки, многие раскусили бы. А так, когда самому умному человеку постоянно приговаривают, что цесаревич дурковат, поверить немудрено.
– Актер из меня никакой.
– Верю...
– он взмахнул рукой, и купол задрожал.
– Знаешь, у меня хватит сил смести его и поднять мертвых. И еще на многое хватит сил, только не на то, чтобы ее вернуть... Ветрицкий, сука этакая... он ко мне частенько наведывался, поверял, как я учебу постигаю, да и прочих... студенты - братия ненадежная, в головах ветер, а где ветер, там и семена бури посеять легко. Он и старался, сеял. Рассчитывал, что при моей особе станет советником. Хватило ума в правители не лезть, правда, с каждым разом он все больше край терял. Знаешь, как бывает, то тут оговорка, то там... он как раз эмпатии лишен был. А я вот... чувствовал себя рядом с ним неправильно. Не всемогущим правителем Арсинора, но мальчишкой глупым, которому надо говорить определенные вещи, убеждать, удерживать. Ненавижу урода... если бы он только меня.
Мишка мотнул головой и пот вытер.
– Тяжелое это дело... я влюбился. Представляешь? Думал, меня это минет... и влюбился... вляпался с... я не хотел признавать, что влюблен. Нет, решил, будто меня очаровали, приворожили... такое случается ведь и с лучшими. Она... она была на редкость неподходящей особой. Водница, но сил в ней была капля. Сама из купечества... представляешь? Ни манер, ни понимания, как себя в обществе вести. И родители не сказать, чтобы состоятельные. Какие-то там лавки у них были, но где лавки, а где корона Арсинора...
Да уж, лавки с короной сочетаются плохо.
– Я долго боролся с собой. Я... я ее затравил, думал, выживу из университета и тогда-то вздохну вольно. Только ж она гордая, да... не выжилась, а... главное, в какой-то момент я понял, что если ее не станет, то и меня не будет. Знаешь же про эту нашу черту, верно? Если вляпался, то уж до конца жизни. Твой отец вон не побоялся с нелюдью связаться, готов был и корону, и страну послать куда подальше. Всерьез подумывал, чтобы тоже отречься. И отрекся бы. Мы... сильны, но и уязвимы. Я тогда этого не то, чтобы не знал. Не понимал. Меня сводили с правильными девушками, а я в купчиху влюбился... да... неудачно получилось.
– Что произошло?
– Моя собственная дурость произошла, - Мишка дернул плечом и поморщился.
– А еще Ветрицкий с его советами. Будто он не знал, чем оно... мол, подчини себе, получишь, что хотел, а дальше... какая разница, что с ней будет дальше? И я ведь поверил, что это все-таки не любовь. Страсть. Бывает. Это вот... знаешь, что случается с менталистами, одержимость... которая опасна, если не дать возможность реализоваться. Думаю, он и на меня воздействовал. Кем я был тогда? Самоуверенным мальчишкой, полагающим, что он сильнее остальных. Только сила - это ведь еще не все. Ты вот способен дворец в камне утопить, а как остановить нынешнюю грызню понятия не имеешь.
Лешек склонил голову.
Способен или нет... он не пробовал, право слово. А вот что касается грызни, то бой затихал. И кто бы не одержал победу, отец...
– Потом спасибо мне скажете, - Мишка крутанул кинжал на пальце.
– Когда еще выпадет подобный случай убрать всех, кто мешает. Но ты не стой, веди, что ли... мне и вправду нужна эта шапка.
Лешек повернулся спиной.
Нужна?
Что ж, путь к той сокровищнице несложен, и братец пройдет, если кровь позволит. А она позволит, она многое ему уже позволила.