Охота на птичку
Шрифт:
Два дня назад моя охота триумфально завершилась. Я наслаждался победой. Ровно до прошлой ночи, когда стало ясно, что это не конец, а начало, потому что в моем сознании все отчетливей стали проявляться некие «мы». Неожиданно для самого себя я начал размышлять, где и как мы с Соней могли бы жить, куда еще вместе съездить.
А она продолжала планировать свою жизнь без меня.
– Значит, возвращаться на родину точно не собираешься? — я скорее утверждаю, чем спрашиваю. Недовольство в голосе скрыть не получается.
– Не в ближайшие
– А ты собираешься жить там?
Задумываюсь. Не знаю, что и ответить.
– Не решил еще. Нужно будет полететь, закрыть кое-какие семейные дела, а потом в Краков, скорей всего. Много работы.
Мне не нравится, как все это звучит. Мы обсуждаем планы как два малознакомых человека, которые просто решили поужинать. Остается пожелать друг другу удачи и разойтись.
Но я не готов сейчас расстаться. Ближайшую неделю хотел провести с ней в Барселоне. Даже присматривал нам аппарты на сайтах недвижимости. Ее кровать все же маловата для двоих.
– Что ты будешь на десерт? — интересуется Птичка, заглянув в меню.
– Те-бя, - растягиваю я по слогам и беру ее за руку. Нежно поглаживаю пальчики.
Ее глаза вспыхивают озорными огоньками. Мне сразу становится легче. Нам еще рано говорить о будущем и строить совместные планы. Наверняка мы к этому придем, но сейчас есть другие задачи, более важные и приятные.
Глава 34
Соня: Я совершила ошибку, промолчав
Третьи сутки меня не покидает чувство, что я попала в сказку и каким-то чудесным образом продолжаю в ней оставаться.
Всего неделю назад я готовилась к первому свиданию с лондонским программистом, внешне напоминающем одного наглого мажора из родного города. Хотела забыть Гордиевского, навсегда стереть из памяти его образ и полюбить другого. Глупая. Неопытная наивная дурочка, вообразившая, что способна выбирать, когда и в кого влюбляться.
Я боялась. Бежала и пыталась спрятаться. Сомневалась. Искала и находила десятки причин, почему нет.
Он шел напролом. Находил и присваивал. Не уставал доказывать, что имеет право мною обладать.
Я проиграла. Сдалась и получила главный приз. Он — лучшее, что происходило со мной в жизни. Все, о чем теперь мечтаю — засыпать и просыпаться в его объятиях каждый день.
Наши отношения развиваются стремительно. Захватывающе и феерично, но слишком быстро. Чувства несутся, словно боятся куда-то не успеть. Притормозить бы их, но разве послушают?
Вчера я впервые в жизни отключила в телефоне звук, чтобы никто не смел нам мешать. Гробовое молчание телефона Никиты говорило о том, что он поступил так же.
Вечером мы спонтанно уехали из пасмурного Парижа в Нормандию. Всего на одну бесконечную ночь и короткое утро сняли номер в семейном отеле на берегу, чтобы завтра я смогла полюбоваться бескрайней синевой океана.
Я стою
– Закрой окно. Не хочу, чтобы он соблазнял тебя раньше времени. До утра ты только моя, - шепчет Никита, слегка щекоча губами мочку моего уха.
– Давай постоим и послушаем вместе. Так красиво шумит, - прошу я, запрокидывая голову и прижимаясь к его груди. Он только в джинсах, футболку уже снял.
– Я хочу слушать другие звуки, - урчит Гордиевский и ведет губами по моей шее к ключице.
Его рука ныряет под теплый свитшот, нежно гладит живот. Кожа от этих прикосновений густо покрывается мурашками. Они бегут из-под его пальцев и разносят по всему телу приятное покалывание.
– Знаешь, в какой позе я мечтал тебя трахнуть с первого дня нашего знакомства? — жарко шепчет прямо в ухо.
Чувствую, как вся моя кровь сначала приливает к щекам, а потом несется в низ живота и оседает там, разливаясь огромным теплым пятном. Я еще ничего не знаю, но мне уже стыдно. И вместе с тем интересно. Только от того, как он произносит этот пошловатый вопрос, я возбуждаюсь. Нервно сглатываю и издаю какой-то неизвестный звук, похожий на стон и писк одновременно.
Одна его рука крепко обхватывает меня ниже талии, вторая ложится на затылок. В одно движение он дергает на себя нижнюю часть моего тела, одновременно толкая голову вперед и немного вниз. Складывает пополам, словно куклу, и резко прижимается твердым пахом к моей оттопыренной попе.
— Вот так, - с удовлетворением говорит он.
У меня получается только ахнуть со стоном. Слышу себя будто издалека, так громко тарабанит сердце. Оно, наивное, все пытается прокачать по венам кровь, которая упорно продолжает сливается и концентрироваться внизу, ровно там, где сейчас лежит его твердая рука.
— Чтобы видеть твою красивую спину. И трогать везде, где хочу и как хочу, - хрипит Никита. Прочесывает и сгребает мои волосы на затылке. Тянет их, вынуждая задрать подбородок и прогнуться в пояснице.
— Даа, - выдаю я, когда он жестко врезается твердым бугром джинсов в мою промежность.
Больше ни он, ни я не произносим ни слова. Нас накрывает таким бешеным желанием, что мы мычим и воем, как животные, цепляясь друг в друга руками, губами, зубами.
Он срывает с меня кофту и одним рывком сдергивает джинсы, оставляя их висеть на ногах. Холодный воздух обволакивает наши раскаленные страстью тела. Я снова покрываюсь мурашками - теперь от холода, и льну к его знакомым горячим рукам. Никита подталкивает меня к кровати, но джинсы спутали мои ноги, парализовали их. Я почти падаю, но он подхватывает, приподнимает, делает несколько шагов и бросает на кровать. Стягивает джинсы окончательно и раздевается сам.