Охота на рэкетиров
Шрифт:
— В детстве лишили, так хотя бы сейчас не мешайте приобщаться», — пояснял собственную слабость Протасов. Атасов в таких случаях печально кивал, Эдик, как правило, соглашался:
— За-замечательные мультики. Не с-стоит не-недооценивать во-воспитательного значения. Например, Гуффи. Чу-чувства героев п-прорисованы по-поглубже, чем в большинстве ду-дурацких фильмов.
— Во-во, в натуре…
— Х-хотя «Том и Джерри» я бы д-детям не советовал п-показывать. О-одно насилие.
— Да смешно, — не согласился Андрей.
— Э-это тебе смешно, а ре-ребенок не различает, что в шутку, а что нет.
Заговорив о детях, Армеец скис, и за вечер не проронил ни слова.
«Что это у меня из головы Валера не идет? — спрашивал себя Андрей. — К чему бы это?»
Мысли Андрея вернулись к несчастной путане, выдернутой им из рук маньяка, и его настроение улучшилось.
«Хорошие дела совершать все же много приятнее пакостных. Хотя и не все это понимают… И не всегда это к хорошим результатам приводит, между прочим. Вот они возьмут девку за жопу, она мигом сдаст, кто был в доме, куда укатил и на чем…»
Уровень бензина стремительно падал. Двигатель оказался на редкость прожорливым.
«Такая машинка за неделю без штанов оставит», — подвел итог Андрей, принявшись соображать, где бы раздобыть топливо. Думать долго не пришлось, — выход был один: разбой.
Перспектива разбоя не вызывала у него энтузиазма. Бензоколонку грабить было чистым безумием, чреватым массовой облавой на дорогах, с крайне негативными последствиями. Если не сказать, фатальными. Крым — полуостров, выездов — всего два, а «Ягуар», как не расхваливай, по морю не плавает. Чего нет, того нет. И по воздуху не летает, даже на бреющем.
«Облава мне ни к чему».
Идеальной мишенью для грабежа выглядели приезжие автомобилисты. У них и денег с собой припасено, и связей в Крыму — никаких. У большинства, так уж точно.
«Говеная ситуация».
«Ну пойди, камешками рассчитайся, как Смок Беллью [44] золотым песком…».
«Не покатит, тут тебе не Южная Африка времен Луи Буссенара и его „Похитителей бриллиантов“…» [45]
44
Смок Белью, — персонаж нескольких замечательных рассказов Джека Лондона (1876–1916)
45
Луи Анри Буссенар (1847–1911), французский писатель, автор приключенческих романов «Похитители бриллиантов» (1884), «Капитан Сорвиголова» (1901) и других
«Ну, раз делать нечего…»
С тяжелым сердцем Андрей принялся поглядывать по сторонам. Ему скоро повезло, — слева на обочине показался ухоженный «Опель-кадет». Номера на машине висели красные — белорусские. Белорусам, соответственно, не повезло, что, впрочем, полностью согласовывалось с законом соблюдения равновесия в природе. Бандура подпер «Опель» слева, вынул пистолет, перегнулся через пассажирское сиденье и требовательно стукнул стволом в водительское стекло белоруса. То сразу съехало вниз.
— Мани давай!..
Несчастный водитель, подкреплявшийся в машине по-походному, замер с надкушенным бутербродом во рту. Жена белоруса расплескала по коленям кофе, но даже не ойкнула при этом.
— Батця! Нас грабять! — чуть ли не радостно
Водитель молча отдал бумажник. В машине у него находились куда более значимые ценности. Те, что за деньги не купишь. Бандура молча кивнул. Отсчитал двадцать тысяч карбованцев, подумав, добавил к ним одну банкноту в сто долларов, и перебросил бумажник обратно. Немного поколебавшись, выдернул из ягуарьей шахты магнитолу — настоящий «Пионер», — тут Бонифацкий не поскупился, и вручил ее обалдевшему водителю.
— Музыку послушаешь, — пояснил Андрей, едва удержавшись от смеха, потому как лица белорусов он бы описывать не взялся.
— Ух ты! — воскликнул мальчишка. Остальные участники сцены не проронили ни звука.
— Хозяйка? — выпуская из рук пистолет, попросил Андрей. — Кофейку плесни, коли не жалко.
Белоруска, опять же молча, сразу протянула Андрею одноразовый пластиковый стаканчик, полный горячего черного кофе. Глаза у нее были зелеными, как лесные озера. И очень большими. И очень перепуганными. Бандура быстро выхлебал напиток, смял стаканчик пальцами, одновременно отпуская сцепление. «Ягуар» сорвался с места, три лица за окнами исчезли.
Уже под Бахчисараем Андрей зарулил на придорожную автозаправочную станцию и заказал полный бак. Пожелание Бандуры вызвало легкое замешательство обоих заправщиков, поскольку выполнить подобную операцию с помощью установленных на станции колонок советского образца было так же нелегко, как наполнить пивные кружки из пожарного гидранта. Впрочем, чего не сделаешь для владельца новенького «Ягуара». Заправщики постарались на совесть, и Бандура не оставил их в накладе. Он денег не жалел, полагая, что как пришли, так и ушли. Легко, то есть.
Выкатив с заправки, Бандура сразу свернул на север, намереваясь прорваться домой пустынными дорогами степного Крыма. Счетчик «ягуара» исправно отсчитывал одну сотню метров за другой, километры складывались в десятки, десятки накопились, перевалив за первую сотню. Адреналиновый шторм, бушевавший в сознании Андрея, понемногу пошел на спад. Ялта уплывала все дальше за горизонт, Киев неуклонно приближался (хотя и медленно), признаков погони не наблюдалось.
Дождь хлестал, как из ведра, что Андрею, в сущности, было только на руку. На смену чувству спасающегося со всех ног беглеца, безраздельно владевшему Андреем последние несколько часов, пришло ощущение триумфа. Хотя праздновать победу было пока что рановато, если не сказать глупо. Однако Бандура ничего не мог с собой поделать. Едва бак «Ягуара» наполнился бензином по самую горловину, Андрея охватило пьянящее торжество скалолаза, покорившего Эвереста в одних пляжных тапочках.
Победа и вправду была велика. Не окончательна, но внушительна. И цену имела немалую. Впрочем, как и все настоящие победы.
Вслед за торжеством в душу Андрея пришла сухая горечь утраты. Трое друзей полегли на пути. Судьбы их Андрей не знал. Жестокие уколы совести побуждали Бандуру немедленно пуститься на поиски Атасова, Протасова и Армейца. Инстинкт самосохранения твердил диаметрально противоположное.
«Перестань, — одергивал себя Андрей. — Ты ничем не в силах помочь им. Особенно в нынешнем положении. Ты беглец, не забывай об этом. Чтобы не произошло с ними, это уже случилось. Ты никого не сумеешь спасти, а вот Аню, Кристину и себя самого погубишь запросто…»