Охота на вальдшнепа
Шрифт:
– Кажется? Она с ней не делилась?
– Надя говорит, она последнее время вела себя странно, постоянно кому-то названивала, на парах часто выходила. Она говорит, что Мел ее даже несколько раз бортанула…
– Это как?
– Ну, то есть продинамила, незадачливый Вы мой. Назначила встречу и не пришла, телефон выключен. Она говорит, что раньше Мел частенько вела себя странно, но никогда не подводила ее, а в последнее время могла пропасть на несколько дней и ничего не сказать. Потом объявится, как ни в чем, ни бывало.
– Поэтому она решила,
– Ну да, просто сложила два и два. С Андреем они орали друг на друга, плюс частенько пропадала. Надя решила, что у нее появился любовник.
– Домыслы, – буркнул следователь. – Я тебя учил отделять необъективную оценку событий от фактов…
– Прошу прощенья, мой повелитель! – Павел привстал, чтобы сделать “салам”, но Бентон одернул его.
– Хорош.
– Ладно, короче. Вам нужно поговорить с подругой, я лично не стал ее мучить… Мне кажется, в отличие от сестры, она действительно печалится. Может заехать к ней после похорон?
– А друзей Андрея ты не нашел?
– Студенты вкратце дали оценку его компании – все отъявленные плохиши, вряд ли они смотрят “Спокойной ночи” перед сном. Есть среди них те, кто на грани отчисления… Я бы оставил их там, где они лежат. Пока картина маслом – ревнивый ублюдок и бедная жертва с анимешными глазами, которая посмела согрешить. Может девчонка просто устала от постоянных скандалов и бузотерства малого и решила метнуться в другой лагерь. Но коварный паук не захотел ее отпускать… Как-то так.
– Убедительно.
Бентон призадумался. В приемной раздался шум. Через пару минут в комнату ввалился Алексей Ростиславович. В руках он держал навороченный мобильник. Подойдя к столу следователя, он швырнул его на стол. Бентон поднял одну бровь.
– Уймите своих коллег по цеху! – задребезжал он фальцетом. – Моего сына обвиняют в том, чего он не совершал, это преступление!
Бентон склонился над экраном. Там мерцала новость об убийстве Меланьи Кузнецовой.
– Ах, да, – спокойно сказал следователь. – “Убита дочь банкира Виктора Кузнецова”. По-моему мнению мы уже предъявили обвинение Вашему сыну, когда были у Вас в доме, или я что-то запамятовал?
– Вы не имеете права, без суда и следствия! – разорялся отец. – Одно дело бросить мне обвинение у меня в доме, другое – выносить голословные утверждения на суд общественности!
– Пострадает Ваша репутация?
– Что? – замигал предприниматель. – Нет, послушайте. При чем тут репутация? Мой сын не убивал Кузнецову… Он не был послушным ребенком, но он этого не делал. Я клянусь Вам. Вы бросите тень на его имя.
– Пока все говорит об обратном, – Бентон внимательно изучал мужчину. – Парень исчез сразу после убийства, исчезло и Ваше ружье…
Мужчина побледнел.
– Вы с чего взяли, что у меня было ружье?
– Да бросьте, девчонку застрелили из охотничьего ружья, вы – охотник. На Вашей стене утром шестого числа мы обнаружили висящий ни к селу, ни к городу охотничий нож. След от пыли на этом месте явно свидетельствует, о том, что нож был повешен
– Да этот нож у меня всегда там висит! Клянусь. Я могу предъявить фотографии, сделанные в этой гостиной пять лет назад – нож там же на месте. Он мне дорог, поскольку это подарок.
Шорин закрыл лицо руками. Похожий жест Бентон наблюдал у отца Кузнецовой, трагедии которого хотя бы можно было верить. Раскаянью Шорина он не верил ни минуты.
– Я знал ее, – вдруг заговорил он. Следователи переглянулись. Шорин взглянул прямо в глаза Бентону, его лицо выражало страдание. Это выглядело достаточно убедительно.
– Продолжайте.
– Мой Андрей последний год изменился. Да, он все еще бузил ночами с приятелями, но… не знаю. У него появились планы на жизнь. Разговоры стали совсем другими. Он много говорил о ней, и его взгляд на нее… Я заметил, что девчонка на него хорошо влияет.
– Вы ее видели? – уточнил следователь.
– Да, один раз у нас дома. Я заехал во внеурочное время, заметил, как они болтают. Меланья красивая девочка. Но я знаю, кто она. Она дочь Кузнецова, человека, который уже один раз разрушил мою жизнь.
Бентон закатил глаза. Все это превращалось в мыльную оперу.
– Поэтому Вы соврали следствию?
– Я не хотел, чтобы мой сын имел с ней что-то общее. Когда Андрей был маленьким, мы с женой построили хороший бизнес, моя жена ни в чем не нуждалась. Но тут Кузнецов старший запустил эти свои полупроводники на рынок, и они просто вышибли нашу продукцию. Потом он прикупил и нашу фирму и выгнал меня на улицу. Мы еле-еле рассчитались с долгами. Я смог оправится от этого, но жена… Она сидела на антидепрессантах. Знаете, что это такое, когда близкий человек сползает в бездну?
Шорин пытливо смотрел на следователя. Взгляд его голубых глаз не задерживался в глазах Бентона, только на переносице. Бентон знал этот трюк – так смотрят, когда не хотят встречаться взглядом, но хотят сымитировать впечатление зрительного контакта. Шорин все еще что-то не договаривал. Следователь терпеливо ждал.
– В общем, она закончила свои дни в психушке. Мой Андрей рос без матери. Знаю, Кузнецов не виноват в этом. Но бессознательно испытываю к нему ненависть. Да, вот так бывает. Не Вам меня судить.
– Да нет, что Вы, – выдохнул Бентон. – У каждого свой груз. Вы смогли выправить свое положение, построили новую империю. Это заслуживает уважения.
– Да, лампы не прокатили и мы обновили линейку, в ход пошли люминисцентные, а там покатилось: стеки, криптоновые, галогенки.. Смогли если не перекрыть кислород Кузнецову, то создать нормальную конкурентоспособную продукцию. Я хотел, чтобы Андрей тоже этим занимался, но не знаю, насколько он потянет.
– На кого учился Ваш сын?
– Пиарщик, абсолютно бесполезная профессия, на мой взгляд. SMM, там что-то такое… не вникал. Думаю, он поступил туда назло мне. Конфликт отцов и детей.