Охота на вальдшнепа
Шрифт:
– Вот и зря, – подал голос Павел. Все это время, оправившись от шока появления Шорина, он делал вид, что непринужденно читает газету. – Профессии будущего, новые технологии, а не эти Ваши радиоприемники – скрижали отечественной техники.
– Извините его, – предусмотрительно вставил Бентон, видя, как раздуваются ноздри у предпринимателя. – Мы сами не можем с ним справиться, уже вызвали службу отлова.
– Шутите, – скривились губы у Шорина. Большую часть времени лицо у Алексея Ростиславовича выражало неприязнь и брезгливость – видимо, поэтому он так не нравился Бентону. – У меня как раз прорывные технологии, парень, слюни утри, прежде чем
– Как скажете, – Павел шумно хлюпнул, имитируя избыточное слюноотделение. Бентон ухмыльнулся, ничего не мог с собой поделать. Бизнесмен это заметил.
– Пора идти, буду искать сына самостоятельно, раз доблестная милиция нас не бережет, – он смерил Павла убийственным взглядом и попытался встать, но Игорь остановил его.
– Документы парня? Паспорт, страховое свидетельство, они дома? Вы искали?
– Все документы остались в доме. Я нашел их у него в барсетке. Она тоже не тронута.
– Спасибо за содействие следствию, – Бентон встал и протянул руку для рукопожатия Шорину. Тот, слегка поколебавшись, ответил. Скособочась к двери, Павел кривлялся за спиной у бизнесмена.
– Это не профессионально, – пожурил его Бентон, когда за Шориным закрылась дверь.
– Ненавижу напыщенных индюков. Мы как будто с разных планет.
– Твое личное отношение не имеет ничего общего с делом. Постарайся впредь быть учтивее. Иначе строгача получишь, я буду относиться к тебе по протоколу.
– Окей, – грустно сказал Павел. – Мне сделали выговор, буду умнее.
– И все-таки странно, – Бентон продолжил разговаривать, будто сам с собой. – Реакция отца, когда мы были у него дома и предъявили ему обвинение – он нисколько не испугался, даже не удивился. Хотя знал Меланью. А сейчас устроил нам истерику… Показушную? Или его действительно возмутило, что объявление опубликовано в Сети? Непонятно. А документы раз парень оставил, то бесполезно искать его в гостиницах. Так что надо скоординировать усилия и покопать с другой стороны – со стороны Меланьи Кузнецовой.
– В принципе история непонятная, – сказал Павел. – Я уверен в причастности парня, тут видите какая драма – еще мать семейства тронулась умом в процессе всех этих бизнес – перипетий. Прямо сюжет для фильма. Он встречается с дочерью врага, в главной роли Леонардо Дикаприо…
Бентон смял черновик протокола и запульнул его в мальчишку.
– Поживи с его, и я разрешу тебе глумиться над человеческим несчастьем. Надо выяснить – все, что имеет отношение к делу сейчас важно. Возможно действительно нож у него на стене висел уже давно. Может Ремингтон и вовсе не принадлежал отцу. Когнитивное искажение – мы решили, что раз девчонка была застрелена из охотничьего ружья – это дело рук охотника. Хм… Пожалуй, съезжу я побеседовать с этой Надин.
Он взглянул на часы, шесть вечера. Только сейчас ему пришло в голову, что завтра похороны Меланьи Кузнецовой. Если убийца в Москве – то велика вероятность его там встретить. А сейчас ему предстояла встреча с одной из подруг Меланьи – Надей. Если кто-то знает о девушке даже больше, чем ее парень и родители – то это всегда ее лучшая подруга. Этот вариант должен сработать.
Глава 7
Кристина была взвинчена. Звонок отца растрепал ее и без того расшатанные нервы. Его голос был холодным и сухим, он пытался спровоцировать ее. После оповещения о том, где состоятся похороны, и в какое время ей быть, он попытался намекнуть о том, что есть определенные
– Выгляди, пожалуйста, поопрятнее, – напутствовал он перед тем, как, не попрощавшись, повесил трубку.
И да, это было обидно. Отец считал, что Кристина распущенная и взбалмошная особа, которая в любой момент может что-нибудь отчебучить. От бессилия она захотела заплакать. Почему-то после разговора с отцом она всегда чувствовала себя виноватой маленькой девочкой, которая только что разбила самую красивую тарелку в сервизе. Самое интересное, что в других областях своей жизни Кристина преуспевала – получила высшее образование и сейчас взбиралась на карьерный Олимп, устроившись работать в зарубежную консалтинговую фирму. И нет, она не была тонкокожей. Но так повелось с детства – Меланью холили и лелеяли, а Кристине доставались молчаливые взгляды с укором.
Вспоминая свое детство, Кристина всегда приходила к мысли, что все дело в этой злосчастной аварии. Не сказать, что ее отец сильно любил мать, больше всего он любил свою работу, и тот уровень жизни, к которому пришел благодаря ей. Они действительно жили хорошо на фоне многих других, и Кристина уважала отца, как сильного и цепкого бизнесмена, который основательно пораскидал своих конкурентов в начале Путинского правления. А ведь это были довольно сложные годы для экономики страны, халява девяностых закончилась, и пришлось строить на выжженном пепелище. Она действительно уважала своего отца, но не любила.
В человеческих отношениях Виктор Андреевич Кузнецов был полным профаном. Если взглянуть на этого тщедушного мужчину с ворохом рыжих волос, который выглядел сильно старше своих лет, невозможно было заподозрить в нем человека-скалу. Он мог очаровательно улыбаться, если собирался заключить особенно удачный договор, тем самым вызывая доверительные чувства. Но дома этот человек почти никогда не улыбался, его мозг постоянно пребывал в отрешенном состоянии, скорее всего он обдумывал новые системы связи или другую техническую чепуху, от которой у Кристины, когда она пыталась почитать соответствующую литературу, немного ехала крыша. Она действительно пыталась понять своего отца, ей хотелось говорить с ним на одном языке. Но проваландавшись с книгами по радиоэлектронике и химии, к концу школы Кристина прозрела, что единственный язык, который понимает ее отец это язык власти. Она поняла, что если она хочет заслужить его уважение, нужно быть наравне с ним и бросить ему вызов, например, добиться успеха в той области, которую ее отец не понимает. Она поступила на специальность менеджера в Питерский ВУЗ. Отец, который с большим удовольствием передал бы все свои знания сыновьям, и так не был в восторге от своего потомства, но когда узнал, какой путь выбрала Кристина, сделал то же, что и всегда – осудил ее.
– Ты пойдешь по миру, – процедил он сквозь зубы, в его голосе слышались стальные нотки, которых его дочь так боялась. – Менеджер это профессия прислуги – они ничего не создают. Когда на рынке случится обвал, они первые будут в очереди на биржу труда.
– Я готова, – с вызовом ответила Кристина. – Как раз подыскала пару вакансий уборщицы на время учебы, буду оплачивать себе проживание сама. Мне ничего не нужно.
Кристина знала, что для отца это как красная тряпка. Он уже давно купил ей хорошую квартиру в Москве, был готов оплатить обучение в МФТИ или МГУ. Она знала, что его покорежит от мысли, что дочь-бунтарка станет обычном клерком.