Охота на волков
Шрифт:
Аллочка тронула Валентина за рукав.
— Ну что? Теперь ты бы уже не стал меня целовать, правда?
Валентин ответил не сразу. Мысли путались, беда Аллочки как-то сразу отодвинулась на второй план. И, устыдившись этого, он торопливо мотнул головой.
— Дуреха ты! Несчастная дуреха!… — это вырвалось непроизвольно. Следовало бы сказать что-то другое, но иных слов он попросту не нашел. Так или иначе, но злости он не чувствовал, и Аллочка это поняла.
— Тогда поцелуй меня. Еще раз. И я пойду, — губы ее дрожали.
Валентин медлительно
— Все, хватит. Я пойду!… Иначе разревусь.
Валентин расцепил руки, и Аллочка, подхватив легонькую сумку, почти бегом устремилась в вагон. На ступеньках чуть споткнулась, но вовремя уцепилась за поручень. В тамбуре последний раз мелькнула ее зеленая курточка и пропала.
В квартиру Леонида Логинова Клим Лаврентьевич не поленился подняться самолично. Перил он не касался, руки прятал в карманах, на ступени, раскрашенные дедом Костяем, взирал с усталой брезгливостью. Та же гримаса не сходила с его лица на протяжении всего осмотра квартиры.
— Значит, ничего?
Новенький адъютант, крепыш лет двадцати трех с серьезными, не располагающими к смеху глазами, сумрачно подтвердил:
— Пусто. Детекторы молчат. Ни машины, ни дискет. Судя по всему, ни тем, ни другим здесь и не пахло.
— Почему ты так решил?
— Пошарили на полках. Ни одного справочного пособия. Обычно увлекающиеся компьютерами обзаводятся целой библиотечкой. По крайней мере десяток брошюр — это святое. А тут одна голимая беллетристика.
Клим Лаврентьевич прошел во вторую комнату, хмуро взглянул на стол, загруженный радиоплатами.
— Тогда это откуда?
— Я и не говорю, что он посторонний человек в электронике. Но одно дело паять какие-нибудь схемки и совсем другое — увлекаться вычислительной техникой.
— Ладно. Сделай запрос в наш информаторий. Этот Леонид наверняка подрабатывал в каком-нибудь институте. Заодно и заводики проверь. Пусть выдадут справку. Место прописки, всех родственников и так далее.
— Слушаюсь!
— А впрочем… — Клим Лаврентьевич поморщился. — Лучше, пожалуй, не поднимать возни. Не тот контингент… Оставь возле дома парочку ребят, а мы наведаемся тем временем к Максимову.
— Вы думаете, Логинов еще вернется?
— Ты полагаешь, что нет?
Адъютант замялся.
— Видите ли, я заглянул в ванную комнату. Зубная паста со щеткой пропали.
Клим Лаврентьевич приподнял левую бровь.
— Это существенно! Что-нибудь еще?
— В том-то и дело, что больше ничего. Обувь, одежда, даже проездной на трамвай-троллейбус — все осталось.
— Что ж, будем надеяться,
— А это проверил?
Адъютант кивнул.
— Вроде бы ничего. То есть кто-то был у него в гостях, но со следами пребывания — не густо: пара лент и скрепка…
— Значит, бабенка из случайных, — Клим Лаврентьевич заложил руки за спину. — На всякий случай взгляни еще на постельку. Простынка, подушечки — может, что и обнаружишь.
— А если поспрашивать соседей?
— Не надо. Мы здесь без того задержались, — Клим Лаврентьевич скучающе огляделся. — Я спускаюсь. Через пять минут жду. Да выходите аккуратно — не толпой, по одному.
Стриженная голова адъютанта послушно дрогнула.
— А вот и наш Боренька! — Валентин, встрепенувшись, указал куда-то за спину. — Как всегда подобрался незаметно.
— Вот проныра! — Баринов ругнулся сквозь зубы. — Ну меня, положим, в этом наряде он не узнает, а вот тебе лучше пригнуться.
— Поздно, Гена. Этот паренек, конечно же, все давно рассмотрел. Незачем его лишний раз нервировать.
Баринов покосился на себя в зеркале, неуклюже поправил на затылке парик.
— Ну и телка!… Мы с тобой, часом, не переборщили?
Валентин пожал плечами.
— Ты же не по улицам канделяешь. А через стекла, да в движении…
— Помню, помню! — Баринов отмахнулся. — Женщина за рулем всегда запоминается. Стало быть, не запоминается тот, кто рядом с ней… Так-то оно так, но в этом чертовом парике, да с размалеванными губищами…
Валентин схватил его за руку, заставив умолкнуть.
— Выходят, суслики! Значит, все это время они находились там. Искали дискеты. Ничего, разумеется, не нашли и… Что дальше-то, Ген?
— А я почем знаю! Будут копать вширь и вглубь, пока не найдут. Паренькам хана — это ясно.
— Ясно, да не совсем, — туманно произнес Валентин.
— А по мне так лучше не лезть в это дело. Я понимаю, родственничек полковника на кого-то там настучал, ну и что? Нам-то ни холодно, ни жарко!
— Вот тут ты, братец Крутилин, заблуждаешься. И холодно, и жарко! Потому как с «Сетью» мы тоже повязаны. Видел те дискеты, что я приволок? Вот это она самая и есть. А теперь мы воочию можем пронаблюдать, что же полагается по нашей теневой конституции обладателям столь опасного груза.
— И без того понятно. Либо вышка, либо удавка… А спасать этих сопляков — занятие бессмысленное. Что ты им можешь предложить? Дачу в подмосковье, которой нет? Тебе о собственной заднице надо бы думать.
— Я и думаю, Барин! «Сеть», как ни крути, жива, и мы с тобой — тоже одно из звеньев, — Валентин кулаком пристукнул по приборной панели. — И мне не безразлично, на кого теперь будут пахать вчерашние гладиаторы. Если о нашем покойном полковнике можно было еще поспорить, то его помощника к этим ниточкам и кнопочкам я не подпущу!