Охота за «Большим Арбузом»
Шрифт:
В это время в павильон зашёл местный завсегдатай: мужичок примерно его возраста, небритый, в драной майке на лямках, трениках и тапках на босу ногу. И вчера, и позавчера он непременно встречал этого типа: то одного, то в компании таких же личностей. Абориген облокотился на стойку, что-то начал горячо втолковывать буфетчице, искательно заглядывая ей в глаза.
Постоял немного, повернулся и, зло сплюнув, двинулся к выходу. Проходя мимо Пельменя, бросил жадный взгляд на бутылку в его руке, где оставалось около четверти, на свежую, только открытую рядом, остановился и спросил надтреснутым голосом:
– Слышь, братан,
Сначала Пельмень хотел послать мужика подальше. Потом передумал, ведь он хорошо знал, что такое похмельный синдром. Решил было отдать почти выпитую бутылку, но затем ему в голову пришла интересная мысль, рождённая видом аборигена:
– А ты, брат, здесь живёшь?
– Ага, вон в той хибаре, – он показал в сторону нужного Витьке дома, – с самого рождения тут обитаю!
– Тогда вот что, – решился Пельмень, показав рукой на свои бутылки – возьми и себе бутылочку да присядь рядом, побазарим маленько.
– А, ну это… – мужик суетливо взял протянутую сторублёвку, – только, если не возражаешь, я себе лучше покрепче возьму, «Охоту».
Получив вожделенную влагу, он не стал ждать, а присосался к горлышку, опорожнив тару сразу наполовину. Присел к столику, протянул Вите сдачу, благодарно улыбнулся:
– Вчера, понимаешь, было хорошо, а сегодня – хреново. У меня, блин, двадцатки не хватает, а Светка, сука, в долг не даёт. Благодарю, братан, выручил!
Нового знакомого звали Юрой. Они потрепались о футболе – здорово наши испанцев вздрючили! Витя взял ещё по бутылке и стал потихоньку сворачивать разговор в нужное русло.
Оказалось, Юра хорошо знал старуху из 38-й квартиры, как, впрочем, и всех почти жильцов во дворе. Он не работал, получал пенсию за увечье на железной дороге: «Я сцепщиком работал, а мастер, падла, не доглядел, меня по руке и шваркнуло, три пальца как не было, зато теперь пенсию хорошую получаю, не работаю!»
– А к бабке ты, кореш, опоздал, она ещё в 14-м году померла. Я её хорошо помню, нелюдимая была, ни родни, ни подруг. В магазин только выйдет, таким же кошёлкам на лавочке буркнет: «Доброе утро!», и всё. Потом она болеть стала, всё чаще в больницу забирали, а в январе, четыре года назад, она ласты и склеила. Ни с кем из родни связи не поддерживала, они и не знали, что бабка в ящик сыграла. В общем, нашёлся некий то ли племянник, то ли внук троюродный, получил эту квартиру. Они с женой всю мебель старухину во двор повыносили, часть потом разобрали по хатам, часть спалили. Эти перцы ремонт там заколбасили, новую мебель завезли да так и живут.
– А мебели много было?
– Да нет, пару шкафов, диван, ещё херня какая-то. Посуда всякая, книги, журналы. Я ж говорю, что спалили, что растащили. А ты как, родственником ей будешь?
– Я-то нет. А вот кореш мой вроде как имеет отношение. Хочет какие-то бумаги найти, письма, что ли…
– А чего ж он сам не пошёл, тебя послал?
– Он человек занятой, не то что я, разгильдяй… Ладно, Юра, держи краба, а я пошёл. Видно, не найти ему тут ничего.
Он направился к выходу со двора, но его окликнули.
– Слышь, Витя, – новый знакомый догнал его и, немного замявшись, сказал: – там если твоему другу нужно узнать чего, пусть он с Лёхой побазарит.
– А что это за Лёха?
– Сосед старухин, на одной площадке жил. Папаня его бухал крепко, а Лёха не пьёт совсем. Так вот,
– Какие дела?
– Хрен его знает, папаня давно в горячке сгорел, но Лёха может что-то знать. Я тебя с ним сведу, а вы уж сами решайте. Ты подходи завтра ближе к вечеру, я тут буду. А Лёха после ночной отоспится и тоже выйдет. Лады?
– Лады, – Пельмень не был уверен, что из этого выйдет какой-то толк, но спорить не стал.
– Ну, тогда ты мне это, ещё пивасика подгони, чтоб я до завтра дожил!
Вечером Пельмень увиделся с Геннадием и рассказал о встрече с Юрой. К его удивлению, Сила хоть и расстроился, когда узнал о смерти старухи, но очень заинтересовался разговором, долго выспрашивал подробности и, наконец, велел на следующий день быть на месте и ждать Юру. Если они встретятся с Лёхой, Пельмень должен будет набрать его и ждать. А он уже посмотрит, как и что, и, если надо, подъедет.
Так они и сделали. Назавтра Юра не подвёл. Через какой-то час ожидания он появился в сопровождении довольно молодого человека, неулыбчивого блондина с глубоко посаженными светлыми глазами.
Он выслушал сбивчивый рассказ Пельменя и заявил, что если его корешу нужно что-то узнать, то пусть он сам приезжает и говорит с ним. Пельмень тут же набрал номер Силы, доложился. Тот ответил, что находится недалеко и через полчаса подъедет.
Молодой человек поднялся и ушёл домой, велев Юре вызвать его, когда приедет нужный человек. Витя взял по пиву, и они стали ждать, перекидываясь вялыми репликами. Наконец Гена прибыл и остановился неподалёку от двора.
Вызвали Алексея (к нему никак не подходило залихватское имя Лёха), проводили к машине, познакомили с Геной.
– Вы, ребята, посидите там в шалмане, пивка попейте, а мы в машине поговорим о деле, – Геннадий распахнул переднюю дверцу. Молодой человек спокойно уселся на сиденье и стал молча ждать, когда заговорит его собеседник.
– Значит, вы были хорошо знакомы с Натальей Кислицыной, вашей соседкой? – начал Силин.
– А почему это вас интересует?
– Ну, скажем так, я в некотором роде являюсь её наследником. Не совсем официальным, да и на имущество не претендую. Просто у неё хранились некие бумаги, которые представляют для меня интерес.
– А где же вы были раньше, ведь старуха умерла четыре года назад?
– Так сложились обстоятельства, – Гена пожал плечами.
– Обстоятельства, говорите… – Алексей помолчал, потом, словно приняв решение, проговорил: – Я дел с бабкой сам не имел. Но папаня мой, земля ему пухом, подрядился в своё время для одного типа следить за ней.
– Следить? Но зачем? – Силин был удивлён.
– Не перебивайте, пожалуйста. Папаня мой был алкаш. И мамка тоже. И старший брат, все бухали. Сейчас только мамка жива, и та последние дни тянет. Да ещё я живой, потому что с детства выпивку возненавидел и теперь в рот не беру ни капли. Ну, так вот папаня, чтоб на шмурдяк заработать, следил за этой самой Натальей и тому типу докладывать был обязан – кто к ней приходит да зачем. Правда, докладывать особо нечего было, никто к старухе не ходил. Но за полгода до её смерти там кое-что произошло. И больше тот тип перестал старухой интересоваться и не появлялся у неё. И теперь вы наверняка захотите узнать, что за тип следил за ней и почему он исчез?