Охота за «Большим Арбузом»
Шрифт:
Старенький «Опель», купленный с первых немецких сделок и сохранившийся в гараже, был осмотрен, проверен, признан пригодным к работе после средней тяжести ремонта, который ему обещали выполнить за умеренную плату.
Дом вообще вложений не требовал. На первое время он вполне годился – мама содержала его в порядке и чистоте, всё работало нормально. Не шикарно, конечно, но жить можно.
Олег сделал полную перепись товара, занёс в ноутбук все данные. С тоской вспомнил время своего расцвета, вновь захотелось заняться делом – привозить товар, продавать, закупать новый, гонять реализаторов в своих магазинах, наводить порядок. Он всегда
Ну что ж, минимум на полгода запасов хватит, можно не загружаться работой, а посвятить себя розыскам. Он отогнал свой «Опель» на СТО и созвонился с Николаем, сыном друга своего отца, по-прежнему работавшим в органах. Тот не сильно обрадовался, но помочь согласился – за посудомоечную машину «Сименс» и стиралку «Бош» в качестве подарков для жены и тёщи на Восьмое марта.
Олегу нужен был доступ к закрытой базе личных данных некоторых граждан – для развития бизнеса, как он размыто объяснил Николаю. Сотрудник конторы поморщился и сказал, что свободный доступ дать не может, но по конкретным запросам будет давать информацию, если, конечно, эти люди не являются ВИП-персонами. Олег заверил, что все интересующие его личности – мелкие сошки, он знает о них немного, но ему нужна полная информация: что с ними, где они, что делают.
Тут же передал список из трёх фамилий, которые выписал из зелёной тетрадки и стал ждать. Через неделю получил распечатанный на принтере лист бумаги. Николай его не подвёл, вся нужная информация теперь была собрана на этом листке.
Итак, Настя Кислицына в 1961-м году вышла замуж за коммерсанта из Голландии, Якоба Де Варда, который приехал в Москву на какую-то промышленную выставку, где познакомился с её отцом, крупным торговым работником, и с ней. Они уехали в Голландию, а после смерти мужа в 1985-м Настасья Де Вард перебралась в Соединённые Штаты, где и проживает до сих пор.
Олег сначала немного удивился, почему приставка «де» в фамилии коммерсанта пишется с большой буквы, но потом узнал, что это вовсе не приставка, как во французском, а полноценная старинная голландская фамилия Де Вард.
Её координаты в Америке неизвестны, так как личные данные (телефоны, адреса) имеются только по бывшему СССР и России. Известно, однако, что в 2011-м она приезжала в Москву. «Очевидно, чтобы увидеться со своей сестрой Натальей», – подумал Олег.
Та замуж не выходила, одиноко жила на улице Авиастроительной, в небольшой квартирке, которую получила при размене родительского жилья. Жизнь вела уединённую, ни с кем не дружила и в январе 2014-го умерла от онкологического заболевания.
Тихомиров Михаил Михайлович, обитал с матерью в двухкомнатной квартире на Ленинском проспекте. После смерти матери жил там один, женат не был. Имел большой авторитет как коллекционер-бонист. Неоднократно встречался с Натальей Кислицыной. В июле 2013-го продал эту сталинку на Ленинском проспекте и купил комнату в коммунальной квартире в Люберцах. После этого больше не приезжал к Наталье ни домой, ни в больницу. И даже не был на её похоронах.
Распродал свою коллекцию бон и исчез из поля зрения коллег-коллекционеров. Скорее всего, живёт по тому же адресу в Люберцах, так как данных о переезде или смерти не поступало. Номера его сотового в базе также не было – или он его не имел вообще, или пользовался старой СИМ-картой, купленной ещё
Олег сидел, раскачиваясь на стуле, смотрел на распечатку и счастливо улыбался: надо же, первый выстрел сразу попал точно в цель! Ай да батя, ай да умница, спасибо тебе! Была, была эта таинственная банкнота! И была не у голландской жены Анастасии, исчезнувшей с горизонта, а у сестры её, хрупкой девочки Наташи, которая плакала на допросах в КГБ и ничего не могла рассказать.
Которую пожалели и оставили в покое, думая, что ребёнок здесь ни сном, ни духом. Которая провела всех, и единственная знала, где спрятан подлинник! Очевидно, тот самый Гоша Макаренко успел убрать его в надёжное место, известное только ей.
А иначе, зачем Михаил Тихомиров регулярно посещал постаревшую Наталью? Безответная любовь? Отнюдь! Ходил-ходил, да вдруг и перестал. И в больницу не пришёл и на похоронах не был. А в одночасье всё продал, и квартиру, и коллекцию, забрался в Люберцы и «пропал со всех радаров».
Значит, история, которую не захотели раскапывать кагэбэшники 1960-х, выглядела так: Макаренко успел передать Наташе подлинник, велел спрятать его и никому не отдавать. Наверное, думал где-то отсидеться и вернуться через несколько лет. Но его убили, и влюблённая малышка хранила раритет всю жизнь, свирепо оберегая и от кагэбэшников, и от Михаила Тихомирова, который тоже знал о нём.
Всю жизнь он пытался добыть «Большой Арбуз», однако Наталья была непреклонна. Но в 2013-м что-то произошло, она согласилась с раритетом расстаться. Михаил продаёт всё, что имеет, выкупает подлинник и исчезает в своих Люберцах. Для Лопатина совершенно неважно, что произошло, кто купил его квартиру, почему Наталья согласилась продать банкноту.
Самое главное – с огромной вероятностью раритет у Тихомирова, его адрес известен. Может, он собирается перепродать купюру за рубеж, а может, просто тупо любуется ею по ночам. Олег найдёт его и завладеет этим сокровищем.
Глава 9
Силин, лето 2018
Пельмень подходил к старой пятиэтажке на Авиастроительной, 19 в несколько смятенных чувствах. С одной стороны, его согревали радужные перспективы, нарисованные Силой, и деньги, выданные на расходы. А с другой – мучили сомнения: как он вычислит какую-то старуху, кого будет расспрашивать так, чтобы всё узнать и не вызвать подозрений?
Нужный ему дом располагался недалеко от дороги, однако дворик был тихим и зелёным: старые деревья, клумбы, детская площадка. В углу находился асфальтовый островок, где кучковались автомобили жильцов. На выходе со двора приткнулся павильон-забегаловка с гордым названием: кафе «Привал». Как обычно, по утреннему времени там было пусто.
Витя взял себе бутылку пива с солёными сухариками, присел за столик и стал обдумывать, что делать дальше. Он приходил сюда уже третий день. Как узнать про старуху? Идти в ЖЭК, или как они там сейчас называются, – не вариант. Постороннему человеку с улицы ничего не расскажут.
Бабульки на лавочке у подъезда наверняка знают всё, но к ним только сунься – самого выпотрошат вопросами. Кто ещё? Мамаши с детьми? Те вообще не будут разговаривать с каким-то непонятным мужиком.
Хорошее чешское пиво «Козел», которое он себе позволил, быстро заканчивалось, и он взял ещё бутылку.