Охота за царской казной
Шрифт:
Сочувствую, но А ЛЯ ГЕР, КОМ А ЛЯ ГЕР — на войне, как на войне, а война началась. Люди толстяка, которого я только что грохнул, вчера пытались грохнуть меня. Несколько часов назад киллеры Козырева имели также все виды на мое бренное тело. В общем, ребята всячески старались, чтобы древнее изречение «помни о смерти» крепко засело у меня в голове. Я об этом помню ежеминутно, поэтому и банкую в подобных случаях.
— Итак, господин Козырев, — обращаюсь к своему бывшему шефу, — теперь давайте послушаем вас…
Через полчаса мне становятся известными факты, о которых я и генерал могли только
Не зная конкретных людей, замешанных в данном деле и остающихся пока в тени, тяжело представить весь механизм работающей машины. Отслеживать действия посредников по всем их незначительным ходам, как водится, дело слишком хлопотное и легко может загнать исследователя в тупик, если все поставлено более чем грамотно. Собственно, тупик уже был. За эти годы генерал несколько раз пытался, используя все возможные средства, внедрить людей в структуру тайной организации, одним из руководителей которой, но не самым крупным, является Валерий Константинович Козырев. Широта и размах организации действительно поражают воображение. Ее структура включает крупные российские и зарубежные фирмы, а также — пять ведущих банков страны. Руководят этим хозяйством всего шесть человек. Через их руки проходят невероятные суммы денег, изначально о происхождении которых можно предположить, что это деньги бывшей руководящей партии бывшего СССР. Курирует работу этих шестерых некий хрен из-за бугра, которого Козырев не знает. Украденные у русского народа деньги, естественно, уплывают за границу.
Самое интересное, что есть в этой структуре, как в воровском мире, «смотрящие», которые живут в теперешней России. Они не занимаются бизнесом и близко не подходят к каким-либо делам. Они только руководят, координируют.
Козырев рассказал мне все, о чем знал. Приходит черед исповедаться юристу. Он говорит долго и складно. Сдает мне всех, кого может. То есть всех, с кем имел дело.
Лишь через полтора часа я выключаю диктофон и закуриваю сигарету. «Глок» дважды чихает, и Козырев отправляется в мир иной.
Юрист открыл было рот, чтобы заорать, но передумал, увидев, как я засовываю пистолет спокойно за пояс. В его взгляде и ужас, и недоверие, и полнейшее желание подчиниться.
— Юрий Матвеевич! — обращаюсь к нему доверительно. — Насколько правдиво, по вашему мнению, звучало все сказанное здесь?
— Послушайте, — лепечет Полозков тяжело дыша, — не могли бы мы перейти в другую комнату?
Указываю ему на диван в другом конце гостиной.
На улице заметно светлеет. Пора мне убираться отсюда.
Полозков семенит к дивану.
— Все, что вы здесь слышали, абсолютно достоверно, — говорит он, падая на мягкое сиденье.
— Позвольте ваши документы, Юрий Матвеевич, — говорю ему подходя. Полозков поспешно вытаскивает из внутреннего кармана пиджака паспорт.
Пролистав документ, возвращаю его обратно.
— Вы сумеете объяснить дознавателю, что здесь произошло? — киваю на трупы в комнате.
Он косится в ту сторону:
— Не беспокойтесь, я знаю, что сказать, — заверяет меня юрист.
— Прекрасно. Тогда я сейчас вас покину, но учтите, связь с вами не теряется. Вы, Юрий Матвеевич, теперь работаете на меня и на нашу контору. Другими словами, вы — платный агент. Не волнуйтесь,
Первый раз вижу промелькнувшую на лице юриста самодовольную улыбку.
— Я действительно могу быть вам полезен, — подтверждает он крепнущим голосом.
— Вот и договорились.
Указываю на диктофон:
— То, что здесь записано, будем считать гарантией нерушимости нашего договора. Постарайтесь, Юрий Матвеевич, собрать для меня исчерпывающую информацию по некоему Белому. Знаете такого? — спрашиваю его, слегка усмехаясь: ему ли не знать об этом парне. Полозков кивает:
— Все сделаю в лучшем виде. Как мы с вами пересечемся?
Пересекаться мне с ним ни к чему, но кто знает?
— Мой человек вас найдет. Представится как посыльный от Олега из Петербурга. Ему и передадите.
Понятливый юрист еще раз кивает. Подхожу к подоконнику и снова надеваю шлейку. Выглянув в окно, тщательно осматриваю двор, затем окна дома напротив.
Народ спит и видит, наверное, уже десятые сны.
Кивнув на прощание Полозкову, забираюсь на подоконник и начинаю подъем на крышу. Это не так уж сложно, но требует некоторых навыков. Ухожу тем же маршрутом, каким пришел. Так никем и не замеченный, выхожу из подъезда. Возвращаюсь в своей «жульке», размышляя, не погорячился ли я, убрав Козырева. О московском госте можно и забыть, все равно он не представлял для меня интереса, а вот Козырев…
Основные рычаги управления корпорацией ворюг от закона я теперь более или менее уяснил. Есть, правда, несколько белых пятен, но, думаю, в скором времени мы узнаем все.
Вывожу машину на трассу в сторону Карелии.
На КПП ГАИ предъявляю свое настоящее, оформленное по всей форме удостоверение.
Инспектор в чине старлея, сонно козырнув, пропускает меня.
А дальше — серая в утренних сумерках шоссейка, вся в рытвинах и ухабах, как после бомбежки, и темная стена хвойного леса по обеим сторонам дороги почти на всем протяжении моего пути.
Когда подъезжаю к базе, солнце уже вовсю припекает, поднявшись высоко над верхушками елей и разлапистых пышными кронами, высоких мачтовых стволов сосен.
Внушительный забор из серых бетонных плит с пропущенной поверх него колючей проволокой на изоляторах — это лишь первая и далеко не самая сложная из преград, которые защищают базу от незваных гостей и тянутся километра на четыре по периметру.
Въезжаю в ворота контрольно-пропускного пункта и через двести метров останавливаюсь на втором КПП. Здесь я обязан оставить свою машину и, подвергнувшись необходимой процедуре проверки, которая распространяется на любые чины, пересаживаюсь на небольшой двухместный кар.
Проезжаю, уже не торопясь, по дорожке, вьющейся между редких сосен, еще метров шестьсот. Оставив кар на специальной парковке, иду к старинному зданию с классическими колоннами и ажурными балкончиками.
Неподалеку в глубине леса виднеются небольшие коттеджи, а за центральной усадьбой расположено несколько двухэтажных корпусов, каждый из которых имеет еще семь этажей под землей. Система подземных коммуникаций этого сверхсекретного городка столь сложна, что даже старожилы иногда в ней путаются.