Охота за царской казной
Шрифт:
— А что там у тебя с твоим другом, профессором? — интересуется он.
Совсем вылетело из головы объяснить Степанычу, зачем я попросил выделить охрану историку.
— На него покушались. В каких-то старых бумагах он наткнулся на указание, где спрятана часть золотого царского запаса, считавшаяся утерянной.
Генерал удивленно поднимает брови:
— Казна царской России? Очень интересно. Хочешь сам этим заняться? — интересуется он, лукаво усмехаясь.
— А то нет!.. — смеюсь я. — Не дрейфь, Степаныч, поделимся, век свободы не видать, — щелкаю ногтем большого
Степаныч морщится.
— Ну, все-все, блатное чадо — убедил! — успокаивает он меня, поднимая руки. — Ладно. От твоих аргументов не открестишься. Освободишься и займешься этим делом и кладом, если он, конечно, существует на самом деле.
Не собираюсь его ни в чем убеждать, но Афанасию Сергеевичу я верю. Он бы не стал суетиться и говорить зря, если б не знал точно.
— Девушка уже четыре часа находится в дороге. Едет поездом. Могу сказать вагон и место, — информирует меня генерал. — Никто из наших ее не ведет. Насколько я понимаю, в данном случае это все равно бесполезно.
Киваю — мол, правильно: обычного оперативника Катя обведет вокруг пальца в два счета.
Генерал поднимается:
— Ну, собирайся тогда, билеты на рейс тебе закажут. В город поедешь вместе со мной — мне все равно нужно сегодня туда возвращаться, — говорит он и тушит сигарету.
Глава четвертая
Через полчаса едем в Питер на новой «волге» Степаныча, и он подробно объясняет мне, где я остановлюсь в Москве. По спутниковой связи генерал дает кому-то команду расконсервировать объект под таким-то номером. Объект этот и есть моя будущая квартира. В ней я найду все, что может понадобиться. А в московском аэропорту меня встретят и передадут в пользование машину.
Зная повадки генерала, интересуюсь, какую «лайбу» он мне подсунет на этот раз и сможет ли то корыто ездить хотя бы два часа в день.
— Не волнуйся, — смеется Степаныч, — будешь летать как белый человек, а не как твой генерал, — шутит он.
Между прочим, на его «волге» я бы согласился сгонять хоть к черту в пекло. Спецзаказ нашей конторы выполнен на «отлично». От серийной машины волжан остался только внешний вид. Остальное — новинки техники и электроники со всего мира. Даже стекла автомобиля, изготовленные в Англии компанией, специализирующейся на бронировании, сделаны более чем добротно и легко выдержат пару-тройку пулеметных очередей.
В городе, попрощавшись с генералом, пересаживаюсь в такси и качу в аэропорт, где меня встречают с билетами на московский рейс.
Пройдя регистрацию, через двадцать минут уже нахожусь в воздухе. Начинается новая полоса препятствий, и на этот раз среда обитания — столица России.
Мне, собственно, без разницы: хоть Щелково, хоть Москва — главное, сделать все правильно, четко и в сроки, которые я сам для себя устанавливал.
В Москве, как и обещал генерал, меня сразу из аэропорта отвозят на новенькой «БМВ» седьмой серии по месту моего временного жительства. Квартира находится в высотном доме в районе между Воробьевским шоссе и Университетским проспектом.
Сходить бы сейчас на футбол… Размечтался!
Быстро оглядев свое новое жилье, смотрю на часы. До прихода поезда с Катей остается полчаса. Скатываюсь по лестнице на улицу, запрыгиваю в «бээмвуху» и даю по газам.
К Ленинградскому вокзалу подъезжаю вовремя, даже ждать приводится минут десять, так как поезда у нас никогда по расписанию не ходят.
Как только проводница открывает дверь, тут же просачиваюсь в вагон, расталкивая пассажиров, недовольных тем, что я мешаю им выходить. Довольны или недовольны, но теснятся.
Кати в вагоне нет. Обращаюсь к проводнице. Описываю ей девушку, и та сразу понимает, о ком я говорю.
— Вышла она, — недовольно отвечает хозяйка вагона в засаленной железнодорожной рубашке с петлицами, которая плотно облегает ее чересчур пышные формы.
— Как это, вышла? — удивляюсь я, зная, что Кате нужна Москва, а не промежуточная станция, откуда замучаешься добираться до столицы, если искать альтернативный транспорт.
— А так и вышла, как все выходят — ножками… — злится проводница, желая побыстрее от меня отвязаться.
Чертова сволочная железнодорожная баба, тупая, как шпала. Но лаяться мне с ней ни к чему. Я даже миролюбиво улыбаюсь и небрежно достаю пятидесятидолларовую купюру. Сую ее в жирную ладонь тетки. Та, моментально подобрев, расплывается в улыбке сытого аллигатора.
— Так бы сразу и сказали, молодой человек, что за сестричку волнуетесь, — изощряется она в юморе. — В Солнечногорске заскочили какие-то двое стриженых битюгов, она с ними и вышла. Как было, так и говорю… — Тетка всматривается в мои глаза, надеясь прочесть в них выражение отчаяния или хотя бы досады. Но повода для плебейской радости в смаковании несчастья ближнего я ей не дам. Наоборот, весело улыбаюсь и облегченно вздыхаю:
— А! Так это братишка Колек постарался. Удивить меня хочет! Ну, тады — ой. Спасибо, мамаша. Значит, будем ждать сюрприза. А я-то сам хотел Светке сюрприз сделать — встретить неожиданно…
Проводница явно разочарована и, что-то буркнув нечленораздельное, лезет в свой вагон. Мысленно послав ее дальше вагона, но ближе чем Владивосток, быстро покидаю территорию вокзала.
В машине по спутниковой связи соединяюсь со Стариком. Генерал заявляет, что снимать девушку с поезда никого не посылал. Значит, где-то у нас вышел прокол. Еще один. Слишком много для одного дня.
Убираю трубку спутникового телефона и снимаю с подставки на панели сотовый. Набираю номер офиса Полозкова. Мне отвечает его секретарша:
— Добрый день! Консультационная фирма ПАН.
— Здравствуйте! Я бы хотел услышать Юрия Матвеевича.
— Будьте добры, представьтесь, пожалуйста, — просит она.
— Передайте, что звонит его старый товарищ, Герасим из Питера.
— Одну минутку, извините, — воркует секретарша своим бархатным голоском и тут же слышу музыкальную паузу.
Секунд через двадцать в трубке раздается: