Охота за наследством Роузвудов

Рид Маккензи

– …отдаю мой кулон с рубином, бесценную фамильную драгоценность Роузвудов, и письмо, адресованное ей.

Пауза. Пульс скачет галопом и отдается в ушах, пока я ожидаю продолжения.

Но больше ничего не следует. Фрэнк опять прочищает горло и опускает бумагу. Дядя Арбор растерянно смотрит на меня. А я… не знаю, как выгляжу.

Вероятно, так, будто меня вот-вот вырвет, что очень близко к тому, как я себя чувствую.

– Не может быть, что это все, – протестует дядя Арбор. – А как насчет

особняка? И «Роузвуд инкорпорейтед»? Как насчет всего гребаного имущества?

Я редко слышу, чтобы дядя ругался, и его бессильная досада заставляет Дэйзи тоже вступить в разговор.

– Оно же не могло просто взять и исчезнуть, – добавляет она.

На кожаной обивке подо мной наверняка остались крошечные порезы от ногтей.

Фрэнк переворачивает лист.

– Тут есть еще несколько последних распоряжений Айрис.

– Да, да, продолжай! – гремит голос дяди Арбора. У него вырывается нервный смех, как будто он только что выпил двенадцать чашек кофе. – Господи боже, Фрэнк.

Фрэнк сглатывает.

– Статья третья. Что касается всего остального моего имущества, которое включает в себя, но не ограничивается особняком в Роузвуде, штат Массачусетс; виллой в Венеции, Италия; «Роузвуд инкорпорейтед»; местом председателя правления и всего прочего моего состояния и накопленного богатства, оцениваемого в настоящее время в двести сорок семь миллионов долларов, то его получатель будет определен позднее при обстоятельствах, оговоренных в частном порядке.

– Что? – непроизвольно вырывается у меня. – Что это значит?

– Фрэнк, это какая-то чушь. – Дядя Арбор вскакивает на ноги. – Позднее? Она же умерла! Кто будет решать это за нее? Когда это было написано?

К чести Фрэнка, он сохраняет стоическое спокойствие.

– Эта версия была одобрена тридцатого июля прошлого года.

Дэйзи давится слюной и в ужасе смотрит на меня:

– Это же…

– Это было через неделю после смерти отца, – выдыхаю я.

Фрэнк кивает.

– Однако пятнадцатого мая текущего года в завещание были внесены изменения.

Дядя Арбор начинает спорить, но у меня нет на это сил. Вместо этого меня охватывает страх. Логично, что бабушка изменила завещание после смерти отца, но зачем вносить в него изменения снова?

– Я еще не закончил. – Фрэнк повышает голос, чтобы перекричать дядю Арбора.

– Хорошо! Заканчивай! – Дядя Арбор опять плюхается на диван. Его лицо покраснело, волосы растрепаны, и сейчас в них больше седины, чем мне помнилось. Наверное, скоро и мои волосы будут выглядеть так же.

Фрэнк опять прочищает горло, на сей раз сделав это нарочито, и дочитывает страницу:

– Я также требую,

чтобы вплоть до этого момента Роузвуд-Мэнор был закрыт как для публики, так и для членов семьи. Единственным исключением из этого правила является Фрэнк Арчер, которого я прошу нанять группу охраны, чтобы обеспечить выполнение этого условия.

– Но я здесь живу, – шепчу я, не в силах скрыть ужас. – Куда же мне идти?

– Возможно, вы могли бы пожить у вашего дяди, как делали это на этой неделе, мисс Роузвуд.

– Ну уж нет! – восклицает Дэйзи, а дядя Арбор одновременно говорит:

– Конечно.

Он бросает на меня успокаивающий взгляд, чтобы заверить, что я не стану бездомной, затем снова встает и обращается к Фрэнку:

– Где деньги? Мы можем оспорить хотя бы это. Мы вправе это сделать. Мы обратимся в банк, заполним…

– К сожалению, это не вариант, – отвечает Фрэнк.

Дядя Арбор делает шаг вперед и останавливается напротив него, так что теперь их отделяет друг от друга только стол.

– Это почему?

На лице Фрэнка отображается смущение.

– Денег на счетах нет.

Мы все резко втягиваем воздух.

– Их что, украли? – спрашивает Дэйзи.

Фрэнк качает головой:

– Насколько мне известно, нет. Судя по тому, что мне сообщил бухгалтер Айрис на этой неделе, она постепенно снимала свои активы на протяжении всего последнего года. В настоящее время на ее счетах осталась всего тысяча долларов, то есть минимум.

– Тогда где же они? – Я встаю с подлокотника дивана, чувствуя, насколько ватными стали ноги. – Она должна была где-то хранить их.

– Скорее всего, они где-то в этом доме, – заявляет дядя Арбор. Он поворачивается к арочному проходу, ведущему в остальную часть дома. – Я знаю здесь несколько мест…

Две женщины, которые до сих пор молчали, выходят вперед и преграждают ему путь. Их зубы решительно сжаты, а руки одновременно двигаются к бедрам. Они вооружены – у них есть пистолеты.

О боже.

Дядя Арбор смеется лающим смехом:

– Это еще что?

– Айрис ясно дала понять, что в обозримом будущем Роузвуд-Мэнор будет закрыт, – отвечает Фрэнк.

Он берет три письма, сует одно из них в руки дяди Арбора, другое – Дэйзи и, наконец, отдает третье мне. Я пялюсь на него, желая, чтобы оно каким-то образом заполнило огромную дыру, разверзшуюся в груди.

Фрэнк показывает на двери.

– Как только смогу, я вручу вам вещи, причитающиеся согласно завещанию.

Я не могу избавиться от окутывающего меня чувства предательства. Бабушка не могла так поступить. Я вскакиваю, протягиваю руку к бумаге, чтобы прочесть ее самой, но одна из женщин вдруг преграждает мне путь.