Охота за наследством Роузвудов
Шрифт:
Что-то шуршит под моей почерневшей от сажи кроссовкой. Это сегодняшний номер «Роузтаун кроникл», лежащий на каменной ступеньке крыльца. Кто-то сфотографировал меня вчера в изодранном в клочья платье на фоне горящей фабрики. Заголовок на первой полосе гласит: «Старая фабрика сгорела в результате семейной вражды. Конец Роузвудов?»
Кашлянув, Фрэнк сбрасывает газету с крыльца носком лофера.
Я сглатываю, чувствуя, что горло все еще саднит от дыма. Дрожащими пальцами я подношу ключ к замку. Хотя я никогда не испытывала трудностей, вдевая нитку в иголку, мне нелегко вставить ключ в замок. Проходит
Но он поворачивается. Так легко, будто я проделывала это тысячи раз.
Фрэнк тихо присвистывает:
– Будь я проклят. Я не верил, что дело действительно дойдет до этого.
Я открываю дверь, но не смею войти внутрь.
– Дойдет до чего?
Он прочищает горло и достает из кармана письмо, написанное на плотной открыточной бумаге.
– Пока вы, молодняк, охотились за сокровищами, я тоже получил записку.
Мы с Дэйзи ошеломленно переглядываемся. Он вынимает из нагрудного кармана очки в металлической оправе и читает:
Дорогой Фрэнк!
Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты верой и правдой служил мне более тридцати лет. Ты был не просто юристом, не просто другом. Ты – член моей семьи, и именно поэтому я прошу тебя оказать мне еще одну, последнюю услугу. Это будет нелегко, и прости меня, если это доставит тебе неудобства.
Тебе будет необходимо ждать. И нет, это не преувеличение. Никому не будет разрешено входить в особняк, пока не будет найден ключ от него. Ты поймешь, когда он будет обнаружен. Если все произойдет в соответствии с моим планом, это будет то еще зрелище.
Только после этого, после того, как он подойдет к замкам, которые я приказала заменить после моей смерти, ты сможешь отдать особняк в распоряжение тем, кто найдет этот ключ. И тебе также понадобятся номера счетов, указанные ниже. Думаю, там ты сможешь обнаружить то, что все искали. Во всяком случае, начало всего этого.
Не подведи меня. Прежде ты никогда меня не подводил.
Любящая тебя,
Айрис
Я шокированно смотрю на него:
– Какие такие номера счетов? Ведь эти деньги находились на фабрике.
– А она сгорела, – добавляет Дэйзи.
Он качает головой:
– Там находилась смесь из настоящих купюр и фальшивых. Я еще не успел подсчитать, сколько настоящих денег пропало в пожаре.
Я все никак не могу заставить себя переступить через порог, ноги будто наливаются свинцом, когда я вспоминаю, что произошло на фабрике той ночью. Разбитое стекло, купюры на полу, Калеб…
– Калеб знал, – вдруг говорю я. – Это произошло сразу после того, как там появились охотники и дядя Арбор. Он нахмурил лоб, глядя на одну из купюр. Он был растерян, потому что понял, что она фальшивая.
Фрэнк кивает:
– Да, он сообщил мне об этом вчера.
– Значит, желание бабушки, чтобы я сожгла фабрику, не было таким уж нелепым? – спрашиваю я.
Фрэнк колеблется.
– Ну, это определенно было… странным выбором. Полагаю, она пыталась преподать вам какой-то урок. Но фабрика была застрахована, так что, если мы сможем доказать, что пожар был несчастным случаем, можно будет подать заявление о страховой выплате. Думаю, это и было ее целью. Разумеется, нет ничего
Должно быть, именно поэтому бабушка и хотела, чтобы мы покинули фабрику тем же путем, каким пришли. Чтобы никто не узнал, что это мы устроили пожар. Я словно сдуваюсь.
– Но это же я чиркнула спичкой.
– Но уронила ты ее не нарочно, – парирует Дэйзи. – Я была там и все это видела. Ты держала ее, когда мой отец схватил тебя за горло, и тогда ты уронила ее, и… – Ее голос становится тихим, а в глазах блестят слезы. – Охотник с пистолетом целился в тебя. Но когда ты бросилась к моему отцу, чтобы забрать у него ключ, и он оттолкнул тебя, пуля досталась ему.
Я не знаю, что мне делать с этой правдой. С тем, что, если бы все произошло немного иначе, я бы сейчас здесь не стояла.
– Арбору повезло, что он остался жив, – говорит Фрэнк. И показывает на дверной проем. – После вас.
Я заглядываю в вестибюль, дергая себя за волосы. Дождь вечера пятницы смыл с них коричневую краску, так что они снова рыжие, как у всех Роузвудов, но они грязные, от них пахнет гарью и потом.
– Просто входи, – говорит Дэйзи, подтолкнув меня в спину. Я переступаю порог, чувствуя себя здесь совершенно чужой.
Она входит следом, за ней идет Фрэнк. Мое горло сжимается, когда я оглядываюсь по сторонам. Как будто я вижу этот особняк впервые. Начищенные до блеска полы, лестницу, лепнину на потолке, изящные настенные бра. Я вхожу в гостиную, и в памяти проносятся воспоминания о проходивших здесь вечеринках. Мягкие диваны, роскошные кушетки и круглые столы, на которых стояли закуски и бокалы с шампанским. Стены, выкрашенные в серо-зеленый цвет, поднимаются к высокому потолку, с которого свисает точно такая же люстра, как в «Плюще», являющая собой переплетение позолоченных листьев и ветвей. Я никогда не давала себе труда приглядываться ко всему этому. Мне было все равно.
Ведь все это никогда не было моим.
– Это взаправду? – спрашиваю я Фрэнка, не веря своим глазам. – Просто потому, что я нашла ключ, неужели все это действительно… мое? Ведь его мог найти кто угодно.
– Она знала, что это будешь ты. – В голосе Дэйзи звучит уверенность, когда она касается моей руки.
– Каким образом? – выдыхаю я.
– Потому что тебя страховал Лео. – Она оглядывается с непроницаемым выражением на лице. Ее глаза блестят, когда она наконец встречается со мной взглядом. – Он все это время помогал тебе не сойти с пути. И бабушка знала, что ей нет нужды сообщать ему конечное место, где спрятаны деньги. Что ты правильно истолкуешь последнюю подсказку насчет святого Антония.
Есть тысяча вещей, которые мне надо ей сказать. Но я выдавливаю только одно:
– Но почему именно я?
Но в действительности этот вопрос должен звучать иначе: почему не ты?
Мы уже говорили об этом. Дядя Арбор все время отслеживал ее телефон, пока она не поняла, что он работает против нас. Но когда она смотрит на меня, я понимаю, что дело не в этом.
– Потому что бабушка не верила, что я смогу это сделать, – тихо произносит она. – И, скорее всего, она была права.