Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники
Шрифт:
Он заговорил громче:
— Первый лот — раб Аболи. Ему примерно тридцать лет; полагают, что он из племени кванда; дикари из этого племени высоко ценятся как полевые работники и скотоводы. Он также хорошо обучен как кучер. — Хоп замолчал, чтобы вытереть вспотевший лоб и собраться с силами, потом продолжил: — Говорят, Аболи также опытный охотник и рыбак. Эти занятия смогут давать его владельцу хороший доход.
— Минхеер Хоп, не скрываете ли вы от нас что-нибудь? — спросила Катинка, и вопрос снова привел Хопа в
— Высокочтимая госпожа, достопочтенная сударыня… — Он беспомощно развел руки. — Уверяю вас…
— Вы что, стали бы продавать быка в одежде? — спросила Катинка. — Думаете, мы станем покупать то, чего не видим?
Когда Хоп понял, чего она хочет, лицо его прояснилось, и он повернулся к Аболи.
— Разденься! — громко приказал он, чтобы набраться храбрости перед лицом этого огромного свирепого дикаря. Мгновение Аболи презрительно смотрел на него, потом развязал узел своей парусиновой юбочки, и она упала на доски платформы.
Обнаженный и величественный Аболи через головы толпы смотрел на Столовую гору. В толпе послышались аханья. Одна женщина взвизгнула, другая нервно рассмеялась, но никто не отвел взгляда.
— Тьфу! — нарушил напряженную тишину Камбре. — Покупатель получит все полной мерой. В этой кровяной колбасе нет ни фунта лишнего веса. Начинаю с пятисот гульденов.
— Даю на сто больше! — сказала Катинка.
Канюк посмотрел на нее и углом губ негромко сказал:
— Я не знал, что вы заинтересованы в покупке, мадам.
— Этого я получу по своей цене, сударь, — любезно предупредила она. — Он меня забавляет.
— Никогда не встал бы на пути прекрасной дамы. — Канюк поклонился. — Но ведь за остальных трех вы не станете торговаться?
— Договорились, милорд, — улыбнулась Катинка. — Этот мой, остальных можете забирать.
Камбре сложил руки на груди и отрицательно покачал головой, когда Хоп вопросительно посмотрел на него.
— Для моего пищеварения это чрезмерно, — сказал он, и Хоп принялся тщетно искать в толпе другого покупателя. Никто не был настолько глуп, чтобы идти против жены губернатора.
Совсем недавно все видели в суде нрав его превосходительства.
— Раб Аболи продан мефрау Ван де Вельде за шестьсот гульденов! — пропел Хоп и поклонился в сторону кареты. — Желаете, чтобы с него сняли цепи, мефрау?
Катинка рассмеялась.
— И чтобы он убежал в горы. Нет, минхеер, солдаты отведут его в помещение для рабов в резиденции.
Она взглянула на Шредера, и тот отдал приказ солдатам и капралу, которые ждали на краю толпы. Они протиснулись вперед, стащили Аболи с помоста и повели его по аллее к резиденции.
Катинка смотрела ему вслед. Потом пальцем похлопала Канюка по плечу.
— Благодарю вас, милорд.
— Следующий лот — раб Джири, — объявил Хоп, читая по бумаге. —
— Пятьсот гульденов! — проворчал Канюк и посмотрел на покупателей, словно ждал, кто посмеет бросить ему вызов. Но теперь, когда не нужно было соперничать с женой губернатора, бюргеры колонии осмелели.
— И еще сто! — выкрикнул купец из города.
— Еще на сто больше, — сказал возчик в куртке из шкуры леопарда.
Предложение дошло до полутора тысяч гульденов, и остались только возчик и Канюк.
— Будь проклят этот болван! — пробормотал Канюк и, повернув голову, поймал взгляд боцмана, который с тремя моряками стоял у задних колес кареты. Сэм Боуэлз кивнул, и его глаза сверкнули. Он начал пробираться через толпу, причем его люди защищали его от посторонних взглядов, пока он не подошел к возчику.
— Шестнадцать сотен гульденов, и будьте вы прокляты! — взревел Канюк.
Возчик открыл рот, собираясь предложить больше, но тут что-то острое кольнуло его в ребра. Он посмотрел вниз, увидел в узловатом кулаке Сэма Боуэлза нож, закрыл рот и стал белым, как китовый ус.
— Ваше предложение перекрыли, минхеер Тромп! — напомнил ему Хоп, но возчик торопливо пошел с площади в город.
Киматти и Матеси Канюк купил меньше чем за тысячу гульденов. Остальные возможные покупатели были свидетелями небольшой драмы, разыгравшейся между Сэмом и возчиком, и никто больше не хотел перекрывать предложения Канюка.
Всех трех купленных рабов матросы увели на берег. Когда Матеси попытался сбежать, удар марлинем по голове успокоил его, и вместе с товарищами его посадили в шлюпку и отвезли туда, где на якоре стояла «Чайка».
— Успешное завершение для нас обоих, милорд. — Катинка улыбнулась Канюку. — Я надеюсь, вы сумеете отобедать с нами в резиденции сегодня вечером, чтобы отпраздновать покупку.
— Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, но увы, мадам, я задержался только для того, чтобы прикупить несколько матросов. Мой корабль готов к отплытию, а ветер и прилив зовут меня в море.
— Нам будет не хватать вас, милорд. Ваше общество было весьма занимательно. Надеюсь, в следующий раз оказавшись у мыса Доброй Надежды, вы проведете с нами больше времени.
— Ничто в мире — ни шторм, ни встречный ветер, ни враг — не помешают мне сделать это, — ответил Камбре и поцеловал ей руку.
Корнелиус Шредер кипел от гнева. Он не мог вынести, что другой мужчина прикасается к женщине, которая теперь правит его жизнью.
Ступив на палубу «Чайки», Канюк крикнул рулевому:
— Джорди, приготовься поднять якорь и отплыть!
Потом сделал знак Сэму Боуэлзу.
— Привести троих негров на ют, и побыстрей!
Когда они выстроились перед ним, Канюк внимательно осмотрел их.