Охотница
Шрифт:
Так, стоп!
– сказала я себе. Не пори горячку, испугаться всегда успеешь. Скорее всего, самое простое объяснение - самое верное. Мне действительно брызнули чем-то в лицо и обокрали, а провал в памяти - просто побочный эффект. Сейчас, вероятно, просто завтра, и память ещё восстановится, а если и нет - едва ли за это время произошло что-то судьбоносное, без чего я не смогу обойтись. Да я и так половину дней своей жизни не помню, ну, будет ещё один.
Вот только... Петр Викторович. Сделал ли он, что обещал? И, может,
Я так погрузилась в свои мысли, что чуть не пропустила появление Макса. Опомнилась только, увидев, что он стоит у горки, оглядываясь по сторонам. Я торопливо выскочила из подъезда и окликнула его.
– Привет!
– он пошёл мне навстречу.
– Что это с тобой?
– Меня обокрали...
– уныло призналась я.
Макс, разумеется, тут же выразил подобающее беспокойство, галантно снял свою куртку и накинул мне на плечи.
– Я позвоню Андрею Ильичу, - сказал он, вынимая свой смартфон, но я замотала головой:
– Не надо. Я как-нибудь сама... попозже.
– Ну, смотри. Ты на машине?
– Наверное...
– не подумав, выдала я, и Макс странно на меня посмотрел. Стараясь сгладить впечатление, я спросила:
– Я оторвала тебя от дел?
– Да ничего страшного, - он помолчал.
– Ты ездила к Петру Викторовичу, так?
– Ну... Чёрт, я не помню, - призналась я.
– Я вообще этого утра не помню.
– С тобой точно всё в порядке? До сих пор от его методики не было никаких осложнений и побочных эффектов. Я, во всяком случае, ничего такого не замечал.
– Да я тоже ничего такого не замечаю.
– Но у него получилось? Ты научилась, чему хотела?
– У меня пока не было возможности проверить.
– Так, ну твою машину я вижу, - вдруг сказал Макс. За время разговора мы успели выйти на улицу, и теперь, проследив за его взглядом, я и сама увидела свой серебристый «фольксваген». И тут же машинально попыталась сунуть руку в карман.
– Вот ведь, у меня и ключей нет...
– Ну, тут постоит, - успокаивающим тоном сказал Макс.
– Худшее, что может случиться - заберёт эвакуатор. Слушай, ты голодная?
– Угу...
– Зайдём вон в ту «Шоколадницу»? Заодно и поговорим.
Я не возражала, и вскоре мы уже сидели в кафе. Посетителей с утра было мало, и мы устроились за столиком у окна. Пока мы ждали заказ, я рассказала о своём пробуждении на скамейке и выводе, который сделал одолживший мне телефон дядя. За это время я успела согреться и повесила куртку Макса на спинку своего стула.
– Понятно, - сказал Макс, когда я закончила.
– А зачем тебе понадобился Пётр Викторович с утра пораньше?
Я со вздохом развела руками:
– Веришь ли, я даже не уверена, что ехала именно к нему.
– М-да, тяжёлый случай. Слушай, может, тебе врачу показаться?
– Какому? Макс, не говори глупостей.
–
– Да перестань!
– с досадой отмахнулась я.
– Со мной всё в порядке.
Макс лишь покачал головой. Только тут я вспомнила, что собиралась как бы невзначай спросить его, какое сегодня число. Но теперь подобный вопрос лишь послужит подтверждением его подозрений о моём нездоровье.
– Как хочешь, - произнёс он, - но Петру Викторовичу я всё-таки расскажу. Спрошу, с чем это может быть связано, и нет ли у его технологии побочных эффектов.
– Между прочим, именно ты всячески рекламировал его технологию как чудодейственную и совершенно безопасную.
– Ну да, рекламировал, - Макс со вздохом развёл руками.
– Мне же помогло. И не только мне. И до сих пор, насколько мне известно, никаких осложнений ни у кого не возникало.
Он помолчал, искоса поглядывая на меня, словно ожидая какого-то вопроса. Но не утерпел и спросил сам:
– Хочешь посмотреть, что у меня получается?
– Ну, давай, - я пожала плечами. Ответ не поражал энтузиазмом, но Максу оказалось достаточно и этого. Он тут же подтянул к себе лежащий на столе тонкий рекламный листок, достал из своей сумку ручку и принялся черкать по оборотной стороне листа.
Я наблюдала за ним с вялым интересом, но угадать, что именно рождается в переплетении синих линий, тем более что по отношению ко мне рисунок был вверх ногами, мне не удавалось. Тут наконец принесли наш заказ, и я, забыв обо всём, набросилась на еду - есть действительно захотелось зверски. Через несколько минут Макс окликнул меня и протянул листок:
– Вот.
Я неохотно оторвалась от блинчиков с клубникой. На листе была нарисована стайка вспугнутых воробьёв. Птички были ещё на земле, но уже напряглись и явно готовились взлететь. Обрисованы они были довольно схематично, без мелких деталей, но меня поразила живость рисунка, схваченное на нём движение. Я почти услышала порсканье маленьких крылышек.
– А почему воробьи?
– спросила я.
– Не знаю, - Макс пожал плечами.
– Первое, что в голову пришло.
Я ещё некоторое время любовалась на его творение, на время забыв даже о еде.
– Здорово. Нет, правда, здорово вышло. Отдашь мне?
– Тебе понравилось? Бери, конечно. Хотя подожди, я ещё кое-что нарисую.
– Лучше ешь давай, - проворчала я, возвращаясь к блинчикам. Макс согласно хмыкнул и продолжил черкать по бумаге.
Завтрак был вкусным, сладкий горячий глинтвейн согрел меня окончательно, и моё настроение изрядно повысилось. Происшедшее уже воспринималось с долей здорового юмора - будет, что вспомнить. Подумаешь, несколько вещей украли. Чай, не последнее. Кстати, надо будет заблокировать карточки и симку.