Охотник на ведьм

Гиффорд Блайт

Александр и сам это знал. В голове его стучали слова из The Malleus Malleficarum: «Нет такой болезни, которой не могли бы ведьмы наслать на человека. Они могут наслать даже проказу и эпилепсию».

Он обязан переловить их и немедленно. Обязан остановить зло, пока все не зашло слишком далеко.

— Она контактировала с кем-то вне круга своих знакомых? — снова обратился он к леди Оксборо. — С кем раньше не виделась и не общалась?

Та обвила

дочь руками и сжала ее так крепко, что девушка, если бы захотела, не смогла бы произнести ни слова.

— Да. Да! В воскресенье, после службы. Та женщина, она навела на мою девочку порчу.

— Какая женщина?

Леди Оксборо пробрала дрожь.

— Та, со странными глазами, которая живет у дороги в Джедборо.

Глава 15.

Мир сковало холодным, неподвижным, твердым и острым льдом.

— Маргрет Рейд?

Ее имя осколком стекла оцарапало горло.

— Я так и знал! — клокочущим голосом вскричал Оксборо.

— Это была она, так? — Жена графа взглянула на притихшую в ее руках дочь.

Девушка не шевельнулась.

— Так или нет? — тряхнула ее мать.

Не открывая глаз, она кивнула.

Надо было отпустить ее — пронеслось у него в голове.

— Все сходится. — Граф, оправившись быстрее своих дам, вновь принял на себя командование. — Она, наверное, верховодит в их шайке, ведь все это началось после ее приезда.

Лицо Диксона облегченно обвисло.

— Наверняка это ее слышал кузнец, когда кто-то бежал за кричащим призраком.

— То был не призрак, а еще одна ведьма, — убежденно сказал граф.

— Или еще одна несчастная душа, которую она заставила мучиться! — ответил Диксон.

Александр молча встал, гадая, как теперь ее защитить. Каждое сказанное им слово должно быть тщательно взвешено, чтобы они верили, что он по-прежнему вместе с ними борется с Дьяволом.

— Захватите веревку, — сказал граф, открывая дверь. — Возьмем мою повозку и съездим за нею.

Священник с готовностью подхватил плащ.

— Подождите, — сказал Александр, удивляясь, что голос до сих пор его слушается. — Лучше я сам. — Это даст ему время вместе с нею что-то придумать, разработать план, как спасти ее.

Диксон тронул его за плечо.

— Только не в одиночку. Иначе вы…

Он не договорил, но будь фраза закончена, она стала бы обвинением. Каждый раз, оставаясь с нею наедине, вы ее отпускаете.

— Это небезопасно, — в конце концов молвил священник. — Встречаться с ведьмой один на один.

Он онемело кивнул и вслед за ними вышел за дверь.

До сих пор он гордился тем, что отдавал все свои силы борьбе со злом, и переживал только о том, что однажды освободил виновную. Теперь, похоже, пришла пора переживать, как бы не покарали невинную.

А хуже всего было то, что он, кажется, был бессилен что-либо изменить. Как бы он ни старался, все будет так, как пожелает Господь.

Или распорядится судьба.

***

В итоге из-за непогоды, темноты и страха встречаться с ведьмой посреди ночи было решено отложить поход до рассвета. Заснуть Александр не смог. Всю ночь, словно его самого будил сторож, он просидел без сна, незряче глядя в окно и пытаясь придумать способ спасти Маргрет и ее мать.

Но когда наутро он оседлал лошадь и присоединился к остальным, никакого плана у него не было. Только молитва. Ехать в одиночку ему не позволили, однако когда они добрались до коттеджа, все трое — граф, священник и староста — послушно остановились по его приказу на некотором отдалении. К двери Александр пошел один.

Он шел очень медленно, благодаря небо за то, что у него будет хотя бы минута наедине с нею.

Он никому не сказал о ее матери.

У двери он на мгновение замер с поднятым кулаком и вспомнил, как почти две недели назад стоял ночью, под полной луной у этого дома и смотрел на ее окно. Маргрет он не видел, но все равно что-то почувствовал. Чары колдуньи, подумалось ему позже.

Только теперь он понял, что это было. Притяжение женщины.

Какое-то время — пока она, верно, подходила к окну — его стук оставался без ответа. Увидев людей у повозки она, вне всякого сомнения, догадалась, зачем они здесь.

Наконец она отворила. Волосы непокрыты — как всегда, когда она бывала одна. Александр сжал кулаки, борясь с желанием, которое вспыхнуло внутри при виде гривы непокорных золотисто-красных волос, которые ниспадали на ее плечи как у девицы, которая ни разу не была замужем.

Она мельком взглянула на его спутников.

— Вот и все, значит. — Она посмотрела ему в глаза, словно спасти ее было в его власти. — Раз уж вы ее забираете, можно мне поехать вместе с нею?

Он медлил с ответом, внезапно осознав, что именно она подумала.

— Я не сказал им о ней.

На ее лице мелькнуло облегчение. Сменившееся замешательством и, наконец, прозрением.

— Не она им нужна, — сказал он. — А вы.

***

Его слова донеслись до нее словно с огромного расстояния, и только после того, как эхо утихло, она смогла полностью постичь их значение.

Все то время, пока она пыталась защитить свою мать, она мнила, что ей самой ничего не угрожает.

Впору посмеяться над собственной глупостью. Будь она в состоянии смеяться.

Она воззрилась на него с пересохшим ртом, зная, что поверив ему, поступила как полная идиотка. Зная, что другого выхода у нее не было.

— Но про нее они не знают?

Он покачал головой.

Хоть в одном он ее не подвел.

Но какая-нибудь пара минут — и они узнают. И раз теперь они подозревают, что Маргрет — ведьма, то обнаружив в ее доме сквернословящую женщину, которая разговаривает с призраками, лишь укрепятся в своем подозрении.