Охотник за разумом. Особый отдел ФБР по расследованию серийных убийств

Дуглас Джон

На самом же деле, опрашивая каждую компашку молодых людей, я незаметно наблюдал за другими посетителями, через два-три человека от начала очереди, – следил, как они готовятся отвечать на вопросы, отмечал их невербальные жесты, искал признаки нервозности или робости.

Разнимать драки было куда сложнее, и тут мне приходилось пускать в дело свою физическую подготовку. Если в твоих глазах читается только непредсказуемость, если ты ведешь себя достаточно нагло и смело, то иногда даже верзилы дважды подумают, прежде чем связаться с тобой. Если они видят, что ты достаточно отбитый, чтобы не переживать за свою шкуру, ты тут же становишься куда более опасным противником. Например, почти двадцать лет спустя, когда мы брали тюремные интервью в

целях крупного исследования на тему серийных убийств, мы выяснили, что по ряду ключевых признаков убийца-фанатик в разы опаснее обычного серийного убийцы. Все дело в том, что, в отличие от серийного убийцы, который выберет жертву себе по зубам и тщательно продумает пути отхода, маньяк одержим своей «миссией» и в общем случае готов даже умереть во имя нее.

Еще одно соображение по поводу того, как составить о себе нужное впечатление, например, что ты достаточно неадекватный или психованный для непредсказуемого поведения: надо поддерживать заданный образ постоянно, а не только в том случае, когда за тобой наблюдают. Однажды я отправился в федеральную тюрьму в Мэрионе, штат Иллинойс, где провел интервью с Гари Трапнеллом, отъявленным вооруженным грабителем и угонщиком самолетов. Во время беседы он заявил, что способен убедить любого судебного психиатра в наличии у него любого умственного расстройства, какое я ни назову. По его словам, секрет в том, чтобы вести себя так все время, даже когда ты наедине с самим собой в тюремной камере. Тогда при встречах с врачами не придется «продумывать» свое поведение, на чем большинство и прокалывается. А я, похоже, инстинктивно выработал мышление преступника задолго до того, как получил «совет от эксперта».

Если в баре мне не удавалось запугать драчунов, в ход шли навыки начинающего профайлера. Я старался погасить конфликт до того, как он перерастет в серьезную заварушку. С моим скромным опытом я вскоре обнаружил, что при внимательном наблюдении за поведением и невербальными жестами их можно соотнести с неким действием, которое сигнализирует о начале драки. По этим признакам я старался предвидеть намерения зачинщиков. При малейших подозрениях я старался предупредить драку и, используя элемент неожиданности, вмешивался в спор и выводил потенциального драчуна подышать воздухом, пока не опомнится. Я уверен, что большинство сексуальных маньяков и серийных насильников поднаторели в подчинении, манипуляции и контроле, и я старался овладеть теми же самыми навыками, но в другом контексте. Во всяком случае, я приобрел ценный опыт.

На момент выпуска из школы я по-прежнему хотел стать ветеринаром, хотя оценки у меня не дотягивали до уровня Корнеллского университета. Поступить на схожую программу я мог только в Государственный университет Монтаны. Поэтому в сентябре 1963 паренек родом из Бруклина, живущий на Лонг-Айленде, отправился в сердце Страны большого неба.

По прибытии в Боузмен я испытал сильнейший культурный шок.

«Привет из Монтаны, – писал я в одном из первых писем домой, – края настоящих мужчин и пугливых овец». Монтана воплотила в себе все стереотипы и клише Дикого Запада, а для местных я сам был типичным парнем с Востока. Я вступил в местное отделение студенческого братства «Сигма Фи Эпсилон», состоявшее преимущественно из местных юношей, среди которых я выглядел белой вороной. Я носил черную шляпу, черную одежду, черные ботинки и длинные смешные бакенбарды – ни дать ни взять персонаж «Вестсайдской истории» [9] , какими в те времена и представляли ньюйоркцев вроде меня.

9

Киномюзикл, обыгрывающий историю Ромео и Джульетты в гангстерском антураже.

Поэтому я решил выжать максимум из своего положения. На всяких культурных мероприятиях местные обычно надевают традиционные западные наряды и танцуют тустеп, тогда как

я провел последние несколько лет учебы в ревностном просмотре по телику выступления Чабби Чекера [10] и назубок знал самые разные вариации твиста. Поскольку моя сестра Арлин была на четыре года старше, она уже давно записала меня в партнеры на занятиях по танцам, и вскоре я стал танцевальным инструктором для всего местного студенческого сообщества. Я чувствовал себя миссионером, отправившимся в отдаленный уголок планеты, где ни разу не слышали английскую речь.

10

Певец, популяризатор твиста в США эпохи 1960-х.

В учебе я никогда особо не блистал, но теперь оценки упали вообще ниже некуда – все потому, что я занимался чем угодно, только не учебой. У меня уже был опыт работы вышибалой в нью-йоркском баре, но в Монтане употреблять алкоголь разрешалось с двадцати одного года. К несчастью, понижение планки меня не остановило.

Первые проблемы с законом у меня начались тогда, когда мы с товарищем по братству пошли на свидание с двумя отвязными девчонками, с которыми познакомились в доме для матерей-одиночек. Для своего возраста наши подружки выглядели очень взрослыми. Мы остановились у бара, и я зашел за упаковкой пива.

Бармен попросил показать удостоверение. Я достал качественно подделанный билет военнообязанного. Работая вышибалой, я научился нескольким секретам и уловкам, связанным с фальшивыми документами.

Глядя на карточку, бармен сказал: «Бруклин, значит? Вы, с Востока, все здоровые малые». Я изобразил самоуверенный смешок, но остальные посетители бара обернулись, так что теперь у нас появились свидетели.

Я вернулся на стоянку, сел в машину, и мы тронулись, попивая свежее пивко. Тут по непонятной причине одна из девушек резко сунула пиво в бардачок.

И вдруг, откуда ни возьмись, раздается звук полицейской сирены. Нас тормозят: «Выходите из машины».

Мы вышли, начался обыск, и, хотя я прекрасно понимал, что оснований проводить его нет (читай: незаконный), полицейскому я благоразумно решил не перечить. Когда он нагнулся, из-под куртки показались пистолет и резиновая дубинка, и голове у меня промелькнула идиотская мысль, что я в мгновение ока могу треснуть копа по голове, схватить ствол и умчаться. К счастью для моего будущего, я одумался. Но, предвидя дальнейший ход событий, достал поддельную карточку из бумажника и поглубже засунул в трусы.

Всех четверых забрали в участок и разделили, и вот тут я перепугался не на шутку, потому что знал, как действуют полицейские, и боялся, что один из них меня сдаст.

Затем один из офицеров обратился ко мне: «Так, сынок. Скажи честно, бармен проверял документы? Если нет, поедем туда. У нас и раньше были к нему вопросы».

Я ответил: «Там, откуда я пришел, крыс не любят. Это не про нас». Весь из себя крутой гангстер, а сам сижу и думаю: ну конечно, он проверил у меня документы, а я показал ему подделку! А тем временем карточка проскользнула еще ниже и уткнулась мне в гениталии. Я понятия не имел, будут нас раздевать для обыска или нет. Тут ведь такая глухомань, кто его знает, какие у них порядки. Я быстро сориентировался и стал симулировать недомогание, заявив, что мне плохо и срочно нужно в туалет.

Меня отпустили без сопровождения, но я пересмотрел фильмов, где за арестантом наблюдают по ту сторону зеркала, и поэтому отошел в самый угол, запустил руки в штаны и извлек документ, а затем вернулся к раковине и изобразил тошноту на тот случай, если за мной следят. Потом я зашел в кабинку, смыл в унитаз фальшивую карточку военнообязанного и уверенно вернулся к офицеру. Разбирательство закончилось испытательным сроком и штрафом 40 долларов.

Вторая встреча с боузменской полицией у меня состоялась на втором курсе. На этот раз все было серьезнее.