Охотник за разумом. Особый отдел ФБР по расследованию серийных убийств
Шрифт:
Я выбрал Атланту. А попал в Детройт.
По выпуску нам выдали постоянные удостоверения, шестизарядный револьвер «смит-вессон» 10-й модели, шесть патронов к нему и приказали убираться из города как можно быстрее. Наше руководство всегда боялось, что зеленые и неотесанные молодые агенты попадут в неприятности, не успев выехать из Вашингтона, прямо под носом мистера Гувера. А от этого плохо станет всем.
Еще мне дали книжицу под названием «Гид по выживанию в Детройте». Город носил славу одного из самых расово нетерпимых в стране, все еще содрогался отзвуками бунтов 1967 года и мог бы поспорить за титул столицы американской преступности: в год здесь совершалось более восьмисот убийств. В офисе у нас даже делали стремноватые ставки на то, с каким числом убийств завершится год. Как и большинство новичков, я был полон энергии
Местную полицию мы тоже сильно бесили. Копы обвиняли Бюро в «махинациях» с раскрываемостью, публикации пресс-релизов до завершения расследований и присвоении результатов работы полиции. Ирония судьбы состояла в том, что в год моего боевого крещения, в 1971-м, было нанято около тысячи новых агентов, и львиную долю практики обеспечивало не Бюро, а как раз местные копы, которые взяли нас под свое крыло. Без сомнения, во многом успехи моего поколения стали возможными только благодаря профессионализму и щедрости офицеров полиции во всех уголках Соединенных Штатов.
Особенно часто приходилось иметь дело с ограблениями банков. По пятницам, когда они до отказа забиты наличными для выдачи зарплаты, у нас случалось в среднем по два-три вооруженных ограбления, а иногда цифра доходила и до пяти. До того как пуленепробиваемые стекла стали обычной практикой в детройтовских банках, мы наблюдали ужасающую смертность среди кассиров. Был даже такой случай, записанный на камеру видеонаблюдения: менеджера жестоко застрелили прямо за рабочим столом на глазах у молодой пары, пришедшей оформлять кредит, а те так и остались сидеть, беспомощно наблюдая за происходящим. Грабитель был недоволен тем, что менеджер не открыл хранилище с часовым механизмом. Доступ к десяткам тысяч долларов наличными имели не только сотрудники банков. В некоторых районах не меньшему риску подвергались даже работники таких сетей, как «Макдоналдс».
Меня определили в отдел быстрого реагирования, что означает выезд на преступления, которые уже совершены, например на ограбление или вымогательство. Там мне пришлось работать в составе группы ПБИП – противоправного бегства во избежание преследования. Для меня это был прекрасный опыт, поскольку группа ПБИП никогда не сидела на месте. Помимо общеофисных ежегодных ставок на число убийств, внутри группы мы также соревновались в том, кто за день задержит больше всего преступников. Прямо как у автодилеров, когда они стараются в отведенное время перещеголять друг друга в объемах продаж.
В то время одним из наиболее загруженных направлений работы было военное дезертирство, которое мы называли «класс 42». Война во Вьетнаме порвала страну пополам. Как только солдаты получали возможность покинуть место расположения, они ни за что не хотели туда возвращаться. Именно «класс 42» совершал нападения на офицеров правоохранительных служб чаще любого другого типа беженцев или дезертиров.
В первом своем деле в ПБИП я отследил одного военного дезертира до автомастерской, где тот работал. Я представился, рассчитывая, что человек сдастся без лишнего шума. И тут он вытаскивает заточенный складной нож с перемотанной черной изолентой ручкой и бросается на меня. Я отшатнулся, едва успев увернуться от удара, а затем одним рывком бросил нападавшего на стеклянную дверь гаража, прижал коленом к полу и приставил ствол к затылку. Тем временем управляющий поносил меня на чем свет стоит, что я забираю у него хорошего работника. Во что, черт возьми, я ввязался?! Разве о такой карьере я мечтал? Стоит ли постоянно рисковать собственной шкурой, выслеживая всякую мелкую шушеру? Привлекательность психологии производства резко возросла в моих глазах.
Охота на дезертиров не только иссушала эмоционально, но и создавала взаимную неприязнь между вооруженными силами и ФБР. Иной раз оформим
Но хуже всего бывало, когда мы по наводке отправлялись домой к дезертиру, а его жена или родители, все в слезах, пылая праведным гневом, сообщали, что тот погиб смертью храбрых. Мы попусту тратили время, гоняясь за мертвецами, но военные не трудились давать нам актуальную информацию.
Вне зависимости от профессии на практике узнаешь такие вещи – будь то мелочи или что-то серьезное, – которым не учат в школе. Например, что делать с пистолетом в определенных ситуациях – скажем, если ты в общественном туалете? Снять вместе с поясом и положить на пол? Повесить на дверь кабинки? Сначала я пытался удержать оружие на коленях, но все равно сильно переживал о его сохранности. С подобной проблемой сталкивается каждый из нас, но стесняется обсудить ее с более опытными коллегами. Я работал всего месяц, и потому она казалась мне серьезной.
Переехав в Детройт, я приобрел еще один «фольксваген-жук». По иронии судьбы именно эта модель больше всего полюбилась серийным убийцам. Такая была и у Те-да Банди, именно по ней его и выследили. Короче, я припарковался у местного торгового центра и отправился в магазин мужской одежды, чтобы купить новый костюм. Учитывая, что мне придется мерить одежду, я решил, что оружие лучше где-нибудь спрятать. Я запихнул его в бардачок и отправился за покупками.
К слову, у «жука» есть пара интересных особенностей. Поскольку двигатель располагается сзади, запасное колесо хранится в багажнике под капотом, что очень характерно для сборки автомобилей в те дни. Вскрыть ее тоже не составляет особого труда, и запаски крадут сплошь и рядом. Не менее важен и тот факт, что багажник открывается кнопкой в бардачке.
Думаю, вы уже все поняли. Вернувшись к машине, я обнаружил, что окно разбито. Анализируя это крайне запутанное преступление, я пришел к выводу, что «запасковый» вор разбил стекло, открыл бардачок, чтобы добраться до капота, но обнаружил кое-что более интересное. Это я понял еще и по тому, что запаска была на месте, в отличие от пистолета.
«Твою мать! – сказал я сам себе. – Не проработал и месяца, а уже стал поставлять оружие нашим врагам!» А еще я знал, что потеря оружия или удостоверения означает моментальный выговор. Тогда я решил поговорить со старшим группы, Бобом Фитцпатриком. Фитцпатрик у нас был знаменитостью и большим авторитетом. Всегда одетый с иголочки, в Бюро он слыл живой легендой. Он понял, что я сурово подставился и сильно переживаю. Об утере оружия заявляют в аппарат директора. Просто замечательно! Вот вам и первая запись в моем личном деле. Боб сказал, что нужно придумать что-нибудь очень креативное, построить рапорт вокруг того, что я очень ревностно охраняю общественную безопасность и не хотел ставить на уши продавцов видом оружия, чтобы никто не подумал на ограбление. Он утешил меня тем, что в ближайшие два года меня все равно не повысили бы, так что выговор никак не повредит, если в дальнейшем я буду избегать подобных неприятностей.
Именно так я и поступил, хотя потеря пистолета не давала мне покоя еще долгое время. «Смит-вессон» 10-й модели, который я вернул в арсенал Куантико, увольняясь из Бюро спустя почти двадцать пять лет службы, мне выдали на замену первого. Слава богу, первый ни разу не засветился в преступлении. Просто исчез без следа.
Я жил в опрятном таунхаусе вместе с двумя другими холостыми агентами, Бобом Макгонигелом и Джеком Кунстом. Наш дом расположился в районе Тейлор, что на южной окраине Детройта, штат Мичиган. Мы стали отличными друзьями, а Боба я и вовсе попросил быть моим шафером на свадьбе. Он чудаковатый. Даже на обыск он надевал костюмы из мятого бархата и рубашки лавандового оттенка. Похоже, он единственный во всем ФБР не боялся Гувера. Позже Боб стал работать под прикрытием, где ему и вовсе не надо было больше носить костюм.