Охотник-жертва
Шрифт:
– Бвитинс, сэр. Вызвать его?
– Я разберусь с ним потом. А вы проверьте все остальные Охоты самым тщательным образом. Может, у нас еще есть возможность каким-то образом перехватить уведомление.
– Он положил трубку на рычаг, а затем снова вызвал оператора.
– Соедините меня с Бвитинсом из почтовой службы Охоты.
Через несколько секунд ему ответили.
– Уведомление 32241В уже ушло?
– спросил Симмонс.
– Думаю, что да, сэр.
– Его уже вручили получателю?
– Думаю, что еще нет, сэр.
– Слушайте меня внимательно. Я хочу, чтобы это
– Отменили? Но письмо уже в пути.
– Речь идет о жизни одного из наших Охотников, - спокойно произнес Симмонс.
– Вы должны перехватить письмо до того, как его доставят по адресу.
– Понял, сэр, - сказал Бвитинс.
– Сделаю все, что в моих силах. Какую степень насилия я могу применить при исполнении вашего приказа?
– Вплоть до третьей, - ответил Симмонс.
– Невыясненные обстоятельства.
– Понял, сэр, - хмуро отозвался Бвитинс.
– Приступаю к действиям.
Симмонс обернулся к Баренжеру.
– Сенатор, я рад, что вы заметили ошибку. Надеюсь, у нас достаточно времени, чтобы ее исправить.
– Мне пора возвращаться в Сенат, - сказал Беренжер.
– К великому сожалению, мое время истекло. Но я хочу сказать, что здесь, в этой истинной цитадели свободы, работают поистине замечательные люди.
– Мы делаем все от нас зависящее.
– скромно ответил Симмонс.
Как только сенатор ушел, Симмонс поспешил к Мастеру Охоты. Он ворвался к нему, даже не постучав.
– Зачем?
– спросил он.
Мастер Охоты сидел с непроницаемым лицом.
– Чашку чая?
– предложил он Симмонсу.
– Перестаньте, - нетерпеливо сказал Симмонс.
– Я же знаю, что это ваших рук дело. Вы приказали Бвитинсу отправить Гусману письмо. Почему?
– Так надо, - ответил Мастер Охоты.
– Чтобы поторопить события.
– Надо для кого? Уж не для Блэквелла ли? Мастер Охоты прищелкнул языком.
– Несомненно, это доставит Блэквеллу немало неприятных минут. Но Поляк присмотрит за ним.
– А с какой целью понадобилось торопить события?
– Скоро ты сам это увидишь. Наш самолет готов к вылету?
– Конечно. А куда мы летим?
– Не надо задавать сразу так много вопросов, - сказал Мастер Охоты. Просто будь все время начеку. Мы можем отправиться в путь в любую секунду. Так как насчет чая?
Глава 31
А если кто и задумался над таким обстоятельством, то вряд ли смог сделать рациональный вывод, не имея остальных ключей к разгадке таинственного исчезновения Гирса. А именно: кто-то хотел помешать доставке почты в резиденцию Гусмана, но опоздал всего на пять минут.
В пять часов вечера какой-то пьяница или псих умудрился пробраться в раздевалку 512-го отделения связи в Ньюарке. Двум бригадам добровольной пожарной службы Ньюарка пришлось сражаться с огнем, потому что в раздевалке вспыхнул пожар. После того как пожар удалось погасить, обнаружили, что кто-то украл мешок с почтой, пришедшей из северной части Нью-Джерси.
...Бвитинс быстро пропустил мешок с почтой сквозь инфракрасный сканнер. Сортировочная машина надрывно гудела, пропуская письма через кожух сканнера. Когда процесс закончился, Бвитинс выругался. Нужного документа, помеченного невидимым
Альберт Гире почти три года работал почтальоном в Южном Майами. Гирсу нравилось разъезжать на голубом джипе с надписью "Почтовая служба США". Каждый день он развозил по адресам почту второго класса и всегда имел при себе баллончик с газом, чтобы отпугивать собак - заклятых врагов каждого почтальона. Ничем особенным он не выделялся. И это придало еще больше таинственности факту его исчезновения в Западном Майами. А вместе с ним пропал и мешок с почтой. Каких только теорий не существовало на этот счет! Но почему-то никто не обратил внимания на самую существенную деталь - Гире пропал сразу же после того, как доставил почту в резиденцию Гусмана.
Глава 32
– Всего хорошего, сэр!
Блэквелл сунул портье чаевые и сел в машину, которую подогнали прямо к подъезду отеля. Руль так накалился от солнца, что к нему невозможно было притронуться, но портье догадался включить кондиционер, и прохладный воздух уже начал циркулировать в салоне. Пристегнувшись ремнем, Блэквелл тронулся с места и выехал на Брикел-авеню. По обе стороны улицы возвышались высокие здания из стекла и алюминия, перемежающиеся с королевскими пальмами. Следуя дорожным указателям, Блэквелл без труда нашел нужный поворот и выехал на 6-е шоссе. Вскоре позади остались Коконат Гров и Корал Гэйблз. За 72-й улицей начался район Южного Майами. Выехав на 55-ю авеню, Блэквелл свернул на Твин Лэйкс-драйв. В конце тупиковой улицы за высоким забором из металлической сетки виднелось огромное приземистое здание.
Блэквелл подъехал к воротам, назвал охраннику свое имя и сказал, что у него имеется приглашение. Охранник куда-то позвонил, получил разрешение и открыл тяжелые ворота из кованого чугуна. К главному зданию вела длинная подъездная аллея, по обе стороны которой росли высокие пальмы. Здоровяк с непроницаемым лицом молча кивнул Блэквеллу и жестом указал, где припарковать машину.
Дом Гусмана, уродливое сооружение кораллово-розового цвета, стоял на пятиакровом участке, обнесенном высоким забором с самыми современными датчиками охраны. Вдоль забора бегали черные доберманы. В испаноговорящей общине этот дом называли Розовым дворцом дона Альфонсо. В нем сочетались черты архитектур всех времен и народов, начиная от древнегреческой и кончая современным европейским стилем. С разных сторон Розовый дворец напоминал французское шато, английскую усадьбу, испанский колониальный особняк и итальянский средневековый замок. Без преувеличения его можно было назвать музеем исторической архитектуры.
Тито открыл входную дверь, быстро обыскал Блэквелла и пропустил в дом. В просторном холле уже ждала одетая в черно-белую форму горничная, которая повела Блэквелла дальше. Он пошел за ней по длинному сводчатому коридору, явно позаимствованному у Борджиев, и оказался возле огромного плавательного бассейна.
В цветастом шезлонге полулежал мужчина. Его смуглая кожа блестела от лосьона и пота. Узкое прямоугольное лицо наполовину закрывали зеркальные очки в дорогой оправе "Гуччи". Издали он напоминал фигурку индейца, вырезанную из железного дерева.