Охотник
Шрифт:
Кел кивает. Молчание; лишь мерное чирканье овощечистки и ножа, да собаки вздыхают во сне, а где-то вдали тарахтит трактор.
Лена знает, что Кел ждет, когда она спросит, не он ли убил Рашборо, и задавать этот вопрос не собирается. Вместо этого отхлебывает из стакана и уведомляет Кела:
— Я мужика того пальцем не трогала. Просто на всякий случай, чтоб ты знал.
От вида Келова ошарашенного лица Лена смеется, а через секунду улыбается и Кел.
— Ну, с моей стороны было б неучтиво такое спрашивать, — говорит он, — но знать, наверное, полезно.
—
— Да и ты, — говорит Кел. — Я по нему не скорблю, но тоже его не трогал.
Лена в любом случае так и думала. Кела не способным на убийство она не считает, но если б он и убил, она не верит, что убил бы именно этого человека и именно так. Он нужен Трей, и это связывает ему руки.
— И на кого тогда ставишь? — спрашивает она.
Кел, вновь занявшись морковкой, неопределенно клонит голову.
— Нилон мне тот же вопрос задал. Я назвал Джонни. Не знаю, верю ли в это сам, но осмысленней всего тут он.
— Он вчера ко мне заявился, — говорит Лена.
Кел вскидывается.
— Джонни?
— Он самый.
— И чего хотел?
— Спастись от собственного идиётства, вот чего. После того, как выяснилось, что золото его — херня сплошная.
— Ага, — говорит Кел. — Я Марту так и сказал.
С того мига, как она уехала, а Март махал ей вслед у Келовых ворот, Лена подозревала, что так оно и случится. Слышит подтверждение тому, и все равно плечи у нее напрягаются. Саму Лену много раз обзывали холодной, и она согласна видеть в этом некую правду; и вот Лена, увидев, распознаёт: под всей этой болтовней и озорством — они вполне настоящие — Март холоден, как камень. Она понимает, зачем Кел сделал то, что сделал. Просто надеется, что все обернется к добру.
— Что ж, — говорит она, — Март прислушался. Джонни получил предупреждение, с его слов. Не был уверен, от кого именно, однако предупредили ясно: убирайся — или мы тебя спалим.
— Что за нахер? — произносит Кел, откладывая что там у него оказалось в руках.
— А чего ты ожидал?
— Что Март сообщит Джонни, что его большая затея провалилась и оставаться тут смысла нету. Может, сколько-то их наваляли бы ему, не знаю. Я просто пытался малую из этой мутоты вытащить. А не подставить ее под поджог.
Он готов рвануть в горы и выхватить Трей из того дома — хоть бы и силой, если понадобится.
— Не пожгут их, — говорит Лена. — Пока они все дома, в любом случае. Ребята на этот счет будут осторожны.
— Иисусе Христе, — произносит Кел. — Какого хера я в этом долбаном месте делаю?
— Джонни вчера вечером паниковал, — говорит Лена. — Только и всего. Не продумал хорошенько, влез глубже, чем предполагал, и потерял голову. Он справляется, только если все идет по-его.
— Ясно, — говорит Кел. Стряхивает приступ страха и заставляет себя вновь заняться морковкой. — И чего он от тебя хотел?
—
— Какого беса, — произносит Кел. — Почему ты?
Лена вскидывает брови.
— Не считаешь, что мне дипломатических навыков хватит?
Улыбку в ответ она не получает.
— Ты в местные дела не лезешь. Джонни не чурбан, это ему должно быть известно. Чего он к тебе пристал?
Лена пожимает плечами.
— Я бы сказала, как раз поэтому. Он счел, что мне плевать будет на то, что он тут решил устроить. Начал с того, что сослался на былые времена, — «ты ж понимаешь, я такого не заслуживаю, я не ангел, но ты же знаешь, не такой уж я паршивый, как меня малюют, ты тут одна, кто меня со счетов не списывает», вся вот эта музыка. Он жуть какой обаятельный, когда хочет, Джонни-то, а вчера вечером он хотел. Напуган был точно.
— Елки, — говорит Кел, — и впрямь обаятельно. «Эй, я тут вляпался, потому что говнюк и даже не выделываюсь на этот счет, будь пупсиком, вытащи меня».
— Это я ему более-менее и сказала: его бедная недопонятая персона — не моя печаль. Тогда он сменил тактику: если ради него я ему помогать не хочу, должна помочь ради Трей.
— Сюрприз, — произносит Кел. Знай его Лена похуже, вспышку гнева она б в этом не уловила.
— Ага. Сказал, он Рашборо денег задолжал, — ты про это знал?
— Ага.
— И ему надо это дело дожать, а не то Трей либо отлупят, либо спалят, а я ж разве хочу до такого доводить. К тому времени я им уже сыта была по горло. Сказала, если ему хоть чуток на Трей не насрать, пусть съебывает в Лондон и мутоту свою забирает с собой. Расстались не в лучших отношениях.
Брови у Кела смыкаются.
— Он тебя прессовал?
Лена презрительно фыркает.
— Господи, нет. Закатил вроде как истерику, но подробностей я не знаю, потому что дверь захлопнула у него перед носом. В итоге он свалил.
Кел умолкает, Лена наблюдает за его лицом, пока он думает. Узел между бровями расслабляется, лицо у Кела делается сосредоточенным и закрытым.
— Во сколько он был у тебя?
— Где-то в восемь. Может, чуток попозже.
— Долго?
— Полчаса типа. Какое-то время ему понадобилось, чтоб подобраться к тому, зачем пришел; сперва надо было про пейзаж и про то, какую милую парочку ягняток он видал по дороге. Этот паря прямиком ничего не умеет.
Лена прикидывала, отреагирует ли Кел вот так — как легавый. В конце концов так и вышло, но в последнюю очередь.
— Истерика, — говорит Кел. — Какого сорта? Типа рыдать и умолять или типа орать и долбить в дверь?
— Промежуточное. Я ушла на кухню и врубила себе музычки, поэтому целиком не уловила, но там была драма. Прорва воплей насчет того, что это будет моя вина, если их там всех спалят до смерти, а мне с собой потом жить. Я никакого внимания на него не обратила.
— Видела, куда он пошел?
— В окно не смотрела. А ну как там мудачка этого лицо появилось бы, я его видеть не желала.