Охотник
Шрифт:
— Ясно, — говорит она. — Шик.
Он смотрит на нее так, будто разговор не окончен. До Трей доходит, что он ждет от нее вопроса, не он ли убил Рашборо. Трей прикидывает, что мог бы — мужика того он боялся страшно, хотя, чтоб ударить его сзади, шибко храбрым быть не нужно, — однако она считает, что он ей соврет, если она спросит, да и без разницы в любом случае. Она просто надеется, что если убил он, у него хватило мозгов не оставлять ничего, что следователи могли б найти. Смотрит на него в ответ.
— Ай, солнышко, вид у тебя замученный, — говорит Джонни, сочувственно клоня голову набок. — Ужасное это потрясение
Ни с того ни с сего Трей замечает, что ее все это бесит сил нет как. Должна вроде быть на седьмом небе от радости за свои успехи, что все получается прямо в яблочко, но отца она ненавидит до печенок, а по Келу тоскует так, что хочет вскинуть голову и завыть, как Банджо. Идиотизм же — она с Келом полдня провела, но чувствует себя сейчас так, будто он в миллионе миль отсюда. Она успела привыкнуть к ощущению, что Келу можно рассказывать все; не то чтоб так она и делала, но ведь могла б, если б захотела. А сейчас она занимается тем, о чем ему никогда рассказать не сможет. Трей вполне уверена, что прямого вранья следователям об убийстве с целью спихнуть невинных людей в говно Келов кодекс чести не допускает. В том, что касается своего кодекса, Кел несгибаем. В той же мере несгибаем он и в смысле верности своему слову, к которому относится так же серьезно, как и Трей, и если его взгляд на все это не совпадает со взглядом Трей, Кел решит, что она от своего слова насчет Брендана отступается. Многое Кел готов ей простить, но не это.
Ей не удается вспомнить, почему все это — дело стоящее. В практическом смысле разницы никакой: она этим занимается не потому, что дело стоящее, а потому что его необходимо доделать. Но духом падает еще ниже.
Хочет она одного — действительно пойти спать, но вот сейчас презирает отца слишком сильно, чтобы оставаться вблизи него, раз то, что ей от него было надо, она уладила.
— Пойду к друганам, — говорит она. — Зашла только Банджо оставить. Ему слишком жарко.
Вполне сойдет за правду: Трей действительно может пойти за гору, отыскать там парочку своих друганов и начать распространять свою байку. Стоит байке укорениться, как она попрет вширь, сменит очертания, стряхнет с себя любые следы Трей и дотянется до Нилона.
— Не забудь поговорить с Аланной, — напоминает ей Джонни. — Ты с ней классно ладишь, она все сделает, как ты велишь.
— Поговорю, когда вернусь, — бросает Трей через плечо. Шила все еще стоит у окна, смотрит на них.
Как раз когда Кел по самые запястья в сборе морковки, появляется Март — ковыляет в поверженной траве, плещет полями своей ослиной панамки. Драч вскакивает и пытается завлечь Коджака в пробежку, но тот ни в какую — плюхается в чахлую тень помидорных кустиков и лежит, пыхтит. Жара густая, как суп. У Кела вся спина футболки уже пропотела.
— Во морковка-то здоровущая, — замечает Март, тыкая клюкой в ведро. — Кто-нибудь сопрет одну и приделает твоему пугалу славный елдак.
— У меня навалом, — говорит Кел. — Угощайся.
— Может, и словлю тебя на слове. Есть у меня рецепт из интернета, какая-то марокканская баранья хрень, морковка-другая ее оживит. В Марокко-то у них морковь водится?
— Не знаю, — отвечает Кел. Ему
— Возможности не представится. Не слишком-то много в этих краях марокканцев. — Март наблюдает, как Кел выдергивает очередную морковь и стряхивает с нее глину. — Ну что, — говорит он. — Падди-англичанин, Падди-ирландец и Падди-американец подцепили золотую лихорадку, и Падди-англичанин от нее не оправился. Правда, что ль, что твоя Тереза его нашла?
— Ага, — отвечает Кел. — Вывела собаку погулять, а там он. — Откуда у Марта эти сведения, Кел не догадывается. Прикидывает, уж не следил ли кто-то из горцев из-за деревьев, пока они сидели при мертвеце.
Март вытаскивает кисет и принимается скручивать себе сигаретку.
— Я видал, гарды к тебе заезжали, — говорит он, — разводили свою следовательщину и дознавательщину. Машина ихняя недолго блестеть будет — на таких дорогах. Что за люди-то?
— Опер рот открывал мало, — говорит Кел, выдергивая очередную морковку. — Следователь вроде свое дело знает.
— И уж ты-то как раз такое сечешь. Ты глянь, Миляга Джим, наконец за все это время от тебя прок есть. — Март одним ловким движением проводит языком по бумаге. — Жду беседы с ними. Никогда раньше со следователями не беседовал, а с твоих слов у нас тут славный образчик. Из нашенских?
— Из Дублина. Если верить малой.
— Ах ты блядский растак, — с отвращением произносит Март. — Не будет мне удовольствия с ним толковать, если все время придется эти звуки слушать. Лучше пусть мне зубы сверлят. — Зажигалка у него не срабатывает, он смотрит на нее обиженно, трясет, пробует еще раз, с бoльшим успехом. — Ты уловил более-менее, в какую сторону он думает?
— На этом раннем этапе он, скорее всего, ничего не думает. А если и думает, мне ничего не сказал.
Брови у Марта вскидываются.
— Да ладно? Вы ж коллеги?
— Мы не коллеги, — говорит Кел. — Я просто очередной мужик, который мог это сделать. И я уж как пить дать никаким коллегой ему не буду, как только он узнает, что мы на реке резвились.
Март бросает на него веселый взгляд.
— Муша, боженька люби тебя. Ты, что ль, изводишься весь из-за той чепухи?
— Март, — говорит Кел, разгибаясь на корточках. — Они это выяснят.
— Ты об этом заикался при нем, что ли?
— Не всплывало, — отвечает Кел. Ухмылка у Марта ширится. — Но у кого-то рано или поздно всплывет.
— Ты считаешь?
— Да ладно, дядя. Вся округа знает, что Рашборо искал золото. Половине наверняка известно, что мы подсаливали реку. Кто-то наверняка скажет.
Март улыбается ему.
— Знаешь что, — говорит он, — ты вроде так славно устроился тут, что я иногда забываю, что ты залетный. И впрямь же кажется, что ты здесь всегда был. — Пропускает между зубами тонкую ленточку дыма. Воздух вокруг такой тихий, что дым висит у Мартова лица, медленно растворяясь. — Никто ничего об этом не скажет, Миляга Джим. Уж точно не гардам. А если кто скажет… — Пожимает плечами. — В этой округе слухи — страсть что такое. Вечно все передают друг дружке, что там хозяйка двоюродного их тетки кому сказала, а сверху добавляют чуток для красоты, чтобы поинтересней было… Жуть как искажаются здесь байки по ходу дела. Кто-то наверняка попутал.