Охотники за космояйцами
Шрифт:
Беньямин участия в потасовке не принимал. Вне водной среды он был бесполезен, но, тем не менее, взобравшись на тумбочку, пытался командовать своими вассалами.
— Слева, слева заходи! Клешнёй её! Бей! Вали! Дави! Хобот вонзай! — булькал он во всю мощь своих ртов.
Вряд ли кто-то понимал его команды, но соответствующую атмосферу тюлень сумел создать.
— Присоединяйся, жених! — увидев Лёву, приветствовала его Лопес.
«Голубь» сразу рванулся в атаку, поразив своим острым концом подряд несколько человек и одного питекантропа. Корчась от боли, они покатились по полу. «Тракторист», недолго думая, сбросил поверженных противников в подвал, но сзади на него навалились
Мощным ударом она отправила в нокаут Валерика и сцепилась с Аидой. Женщины таскали друг друга за волосы, над ними кружил, выпустив смертельно опасный полутораметровый хоботок, галактический комар. Он метил в Лопес.
— Берегись! — во всю глотку заорал Посейдонов.
Лопес успела увернуться, и комариный хобот вонзился в мохнатую задницу Аиды. Та взвизгнула и упала замертво. Очевидно, мягкие ткани марсианки были не такими уж мягкими, потому что извлечь своё оружие комар не смог. Он отчаянно трепыхался и жалобно зудел. Лопес и Посейдонов ухватили Аиду за ноги и хотели отправить её в подвал вместе с комаром, но на пути встали крабозавры. Их кремниевые панцири были нечувствительны к ударам «голубя». Поэтому пришлось обходиться своими силами. Тут Лопес показала такой уровень владения боевыми искусствами, какой Лёве не приходилось видеть ни в одном кино. Разинув рот, он наблюдал мелькание рук, ног и многочисленных клешней. Крабозавры были просто размазаны пилотессой по стенке. Потрясённые таким зрелищем оставшиеся участники битвы обратились в позорное бегство. Не сдавался только Беньямин. Дрожащими ластами удерживая пистолет, заряженный ядовитыми чернилами европеанской каракатицы, тюлень пытался выстрелить из него. Лопес легко выбила пистолет ногой.
— Вот так! — сказала она, отвешивая Беньямину последний пинок. — Учись, салага!
— Спасибо тебе, Лопес! — благодарно воскликнул Лёва. — Если бы не ты…
— Хорошо, что «голубь» оказался на месте! — ответила девушка. — А то бы не так легко было тебя найти. Маячок-то посеял где-то?
— Отобрали… — вздохнул Лёва.
— Эх ты, слабак! — презрительно процедила Лопес. — Чему вас только учили в вашей академии! Ну ладно, объясни хотя бы, что здесь случилось!
Посейдонов вкратце изложил суть происшедшего. Лопес была шокирована.
— Давай-ка уберёмся поскорей с этой проклятой планеты. Выйдем за пределы орбиты и сообщим куда следует о том, какое безобразие здесь творится.
Собрав детали сломанного робота, они покинули место побоища, не дожидаясь, пока их противники придут в себя. На всякий случай Лопес закодировала входную дверь, чтобы никто не смог выбраться наружу. Погрузив «тракториста» в вездеход, девушка и спасённый ею Лёва поспешили к своему челноку.
— Кто вы? Я вас не вижу! С какой целью прибыли? — лепетал им вслед повреждённый «голубем» опознаватель.
По прибытии на Землю Посейдонов немедленно отправился с докладом в Центральную прокуратуру, где подробно изложил всё, что с ним произошло на Океаниуме. Дело было настолько серьёзным, что пришлось созвать экстренное заседание Совета Прокуроров Содружества. Поскольку планета Океаниум вследствие своей малой изученности и неопределённой государственной принадлежности не входила в состав Содружества, то и применить на её территории общекосмические законы было крайне затруднительно. Там не было никаких органов правопорядка, освоение планеты велось хаотично, и никому даже в голову не приходило заботиться о правах коренных жителей, которых до сенсационного сообщения Посейдонова считали просто экзотическими птицами. Оставлять ситуацию без внимания
Еле живой, он добрался до своей съёмной квартиры. Зашёл в ванную, посмотрелся в зеркало. Из зеркала смотрел пожилой мужчина, весь заросший, поседевший и осунувшийся. Ну как в таком виде показаться Петунии? Он вспомнил про коробочку лизардия, которую всучили ему на Марсе в качестве взятки. Вот и пригодилась! Лёва достал сразу две капсулы, глотнул, запил нарзаном, упал, не раздеваясь, на диван и заснул мертвецким сном.
Сколько он проспал, неизвестно. Может, сутки, а может, и двое. За время полёта он потерял счёт дням. Разбудил его чей-то настойчивый звонок.
— Ну, приятель, ты даёшь! Как же тебя угораздило влипнуть в такой скандал? — Ван дер Хальс просто захлёбывался от восторга. — Да, теперь от репортёров отбоя не будет! Ты только бесплатно интервью не давай! Хочешь, я адвоката хорошего тебе подгоню? Объяснит, что и как, тебе ведь и в суде придётся выступать, как главному свидетелю и потерпевшему…
— Спасибо, Иероним! Я бы предпочёл остаться неизвестным, и вообще, лучше бы всего этого не было.
— Понимаю. Столько пережить! — посочувствовал Ван дер Хальс.
В соответствии со своей должностью инспектора космических исправительных заведений приятель Посейдонова был включён в состав комиссии по Океаниуму, поэтому был в курсе всех дел.
— Так ты видел самого Беньямина? — радостно спросил Иероним. — Так вот он куда отчалил! Представляешь, этот негодяй ухитрился сбежать из Европеанской тюрьмы, с глубины в десять тысяч метров! По пути ещё ограбил магазин фастфуда и ювелирную лавку! Редкостный мерзавец! Ну, теперь-то мы его не упустим!
— Он меня чуть не утопил, — признался Лёва. — В кипятке хотел сварить, как Бриоша!
— Ну, это потянет на пожизненное! — с уверенностью сказал Ван дер Хальс. — И подельники его присядут надолго. Ну, а ты давай, отдыхай, приводи себя в порядок. Выглядишь неважно. Если нужна какая помощь — обращайся!
— Спасибо, Иероним! — поблагодарил друга Лёва. — Я лизардий пью!
— Хорошая вещь! — одобрил Ван дер Хальс. — Давай, лечись! А то ведь свадьба скоро! Ну, пока!
Фигурка Иеронима исчезла с площадки голографона, и Посейдонов остался один на один со своими мыслями. Что теперь будет со свадьбой? Как сказать Петунии, что космояиц больше не будет никогда? Как объяснить, что люди употребляли в пищу нерождённых детей своих братьев по разуму? Это же ужас какой! Можно сравнить с людоедством! Добрые, простодушные синие куры, питающиеся фруктами и злаками! Сколько вреда им причинили! Как искупить этот грех? Как заслужить доверие этих прекрасных умных птиц? И как теперь избавиться от предательского вкуса сиреневого желтка, возникающего во рту при воспоминании об ужине у Кухарека? Бр-р!
Посейдонов встряхнулся, встал с постели, подошёл к зеркалу. Определённо, он сейчас выглядел лучше. Седина почти пропала, морщины разгладились. Вид, конечно, был ещё усталый, но действие лизардия было налицо. «Надо взять себя в руки и прийти в норму», — подумал он. — «Мужчина же я, в конце концов!»
Лёва заказал себе завтрак и вызвал на дом парикмахера. Четверорукий мастер-универсал, производя скоростные манипуляции над его отросшей шевелюрой, весело удивлялся:
— И как же вы, господин хороший, ухитрились так разлохматиться? Наверное, на Марсе побывали?