Охотники за курганами
Шрифт:
— Это — зачем? — спросил Колонелло.
Князь поджал живот. Эк сейчас получит авантюрист урок русской походной жизни.
Баальник уставился мутноватым взглядом прямо в темные глаза Колонелло, ответил, важно растягивая словеса:
— У молодого… оно, мясо нежнее… быстро готовится… в случае чего, понял?
Колонелло прижал ладонью рот.
— Эка хватил, Баальник, ну почто так шутить перед иноземцем? — притворно возмутился князь.
— Какие тут шутки, княже? В неизвестность идем, завсегда живой припас с собой брать надобно. Таково правило походной жизни. Коровы же у нас нет?
Князь отмахнулся от привязчивого старика. Хотя про молодого парня Баальник прав. Мало ли что? Куда пролезть, что нескладное потрогать… Шагах в десяти от князя стоял вятский Ванятка. В глазах его было столько мольбы, что князь ему только кивнул и первым шагнул во тьму, в длинный туннель, в который не попадал огонь костров, разведенных солдатами.
Пока шли по туннелю, явно опускавшемуся вниз, князь все думал: а куда это дым от костров уходит? Вроде бы никаких отверстий в каменном потолке нет, ни приметных щелей, а дым от костров будто впитывался в гранитный купол подземной залы и исчезал… Здесь же по наклонному туннелю дым от факелов, что нес сам князь, а позади всех — Ванятка, — не уходил в стены, а утекал вверх, туда, откуда они шли. По правую сторону тоннеля, шириной сажени в три, как раз четырем телегам разъехаться, иногда встречались огромные каменные колеса, с дырой посередине. Навроде того колеса, что перекрыл им выход их пещеры Бор Нор.
Колонелло было подсунулся к дыре одного колеса с факелом — полюбопытствовать. И ничего не увидел. Колесо прикрывало, видимо, такой же огромный каменный зал, в котором сейчас сидели шесть десятков русских…
— Надо быстрей до озера дойти, — турнул князь Колонелло от очередного колеса с дырой, — потом много интереснее будет.
Дошли наконец до озера. Отсюда Егер велел солдатам натаскать воды ведрами. Воду натаскали, попробовали — пить можно. Только вот озеро то преграждало дорогу дальше. Было оно шириной аршин пятнадцать, до пола туннеля вода не доставала всего на ладонь, но никак ту воду не миновать. А миновать бы хотелось, ибо на той стороне озера в свете факелов снова проглядывал тоннель… А может, тот тоннель приведет их к выходу?
— Миновать, стало быть, придется это озеро… Как мыслите, соратники? — весело скаля зубы, вопросил князь.
Колонелло наклонился, попробовал воду.
— Лед, а не вода, — сказал он, — не переплыть…
— Ладно. Тогда так… — Артем Владимирыч отстегнул от пояса гирьку в три фунта, что тащил с собой. — Размотай вервие, старик.
Гирьку привязали к веревке, стали медленно опускать свинцовую болванку в воду. Почти пятьдесят аршин веревки стравил вниз Артем Владимирыч, пока гирька на что-то встала. Артем Владимирыч гирьку приподнял, уронил. Явно учуял, что гирька бьется не о камень, а об нечто поддающееся, рассыпающееся при ударе. Но не о гальку или, положим, песок.
— Ванятка, — отчего-то шепотом позвал парня Артем Владимирыч, — попробуй ты… Что это под гирькой?
Ванятка три раза, не равной мерой приподнял на длину своей руки веревку, опустил.
— Не понимаю, — виновато сообщил вятский, — но токмо не песок, не камень. Может — дерево?
И Колонелло попробовал вслепую прощупать гирькой то, что на дне, и Баальник.
Артем Владимирыч огляделся. Шагах в десяти позади них смутно зиял отверстием огромный каменный круг, прикрывавший нечто темное, но пока не страшное.
— Ванятка! — скомандовал князь. — Беги что есть силы назад. Тащи сюда два лома, еще одну веревку, топор да зубило…
— Стой! — ввязался Колонелло. — Принеси еще эти… как их по-русски… щипцы? Да, щипцы, что были у кузнеца. Самые большие, понял?
Вятский затопал сапожищами в темноту, не забыв прихватить новый факел.
Князь нагнулся, пощупал каменный пол. Пол был ледяной.
— Стой! — вдруг заорал вслед Ванятке Артем Владимирыч.
— Стой! — заорал и Колонелло.
— Стою! — гулко донеслось из темноты тоннеля.
— Скажи Егеру, чтобы дал тебе мой компас — шар, понял?
— Скажи еще Егеру, — надрывая голос, проорал и Баальник, — чтобы водки еще дал. И сала топленого. Много.
— Водки много? Или сала? — донеслось из темноты.
— Всего неси много, дурак! — отозвался Баальник.
— Вот тебе и я — предводитель войска, — сокрушился меж тем Артем Владимирыч, — пошли как будто в баню… А тебе, Колонелло, кузнечные щипцы — зачем?
Иноземец, изобразив на лице брезгливость, сообщил:
— Когда станем из Ванятки мясо варить, я теми щипцами ему ноги откушу… Больно воняют… Нет аппетита.
И первый же расхохотался.
Глава 41
Когда Ванятка, нагруженный железом и прочим нужным князю скарбом, убежал из вынужденного табора назад в тоннель, снаружи каменного колеса послышалась возня. Егер велел еще прошлым днем поставить перед дырой на попа шесть телег с навьюченным шабольем. Так что китайцы перестали тратить стрелы. Стрелы бились в дерево телег и теперь позволяли упрятанным в нору русским ходить по той норе свободно.
— Какого блуда там ковыряешься? — подойдя близко к загородке из телег, вопросил на уличное шебуршание Егер.
— Не бойся, Егер, это я, Гуря, — тихо проговорил знакомый голос, — позови князя. Дело к нему есть!
— Спит князь! — злобно ответил Егер иудею. — А дело можешь и мне сказать. Я передам.
— Разбуди! Разбуди князя, Егер, пока возле меня никого нет, дело важное вам передам!
Рядом с Егером оказался инок Олекса. Он услышал призывную просьбу иудея и покачал головой. Шепнул: «Единожды предавший Меня, продаст и дважды и трижды…» Инок отошел по своим делам — к раненым.
— Говори мне! — решительно заявил Егер.
Иудей за каменным колесом помолчал. Пошелестел вроде бумагой.
— Еды у вас осталось, — заговорил, наконец, Гуря, — на два месяца… если пояса затянуть до позвонков… Крыс да червей вы же жрать не станете, русские… гурманы…
— В рот тебе оглоблю, продажная тварь, не матерись при переговорах, а не то…
Гуря рассмеялся: Егер за матерность принял латиницу — «гурман». Дурак!
Тут Егер вдруг стал громко говорить, почти орать. Это инок Олекса, ворочаясь по-медвежьи, растаскивал повозки, укрывающие пещеру от стрел в дыру. За повозками, заметил Егер, тускло отсвечивало жерло пушки, стоящей лафетом на телеге.