Окаянь
Шрифт:
— Руки с руля снять можно? — спросил Зотагин. — Чтобы документы достать?
— Поумничай у меня! — весело оскалился гвардеец. — Идиотом прикидываешься, да? А может ты по жизни идиот и есть? Сам как считаешь?
— Просто спросил, — примирительно сказал Зотагин, сделав вид, что не заметил провоцирующих на ответное оскорбление слов гвардейца. Себе дороже.
Он достал из-за козырька над ветровым стеклом права с путевым листом и протянул державнику. Тот, откинув автомат за спину, быстро просмотрел документы, приложил пластик водительского
— Слышь, Вепрь! — крикнул он напарнику сквозь кабину. — Водила тот самый! Что в ориентировке. Ты проспорил! С тебя пиво!
— Ладно, — буркнул тот, изучая документы Вероники.
— Что ж ты, Александр Сергеевич, нам палки в колёса ставишь? — это уже Зотагину. — У тебя рация зачем? Языком трепать? А вот предупреди ты кого надо о той машине сразу, поймали бы тех сволочей быстрее. Не смогли бы они тогда далеко уйти. И не пришлось бы нам здесь стоять. У меня вот сегодня выходной, а я из-за таких, как ты кретинов тупоголовых, на дороге торчу! Вместо того, чтобы жизни радоваться! Да и ты, вместо нашей неприятной для обоих встречи, ехал бы сейчас со спокойной совестью и чувством выполненного долга. А может ты специально скрыл важную информацию? — подозрительно прищурился гвардеец. — Чтобы помочь им уйти? Сволочам тем. А?
— Да я… — запаниковал Зотагин. — Откуда ж мне тогда это знать! Растерялся я, командир! Дурак я! Признаю! Задерживать будете? — обречённо спросил он.
— На хрена ты нам сдался! — презрительно скривился гвардеец. — Противоправных действий официально за тобой не числится. Не за что задерживать, хотя лично я с удовольствием бы тебя за решётку в обезьянник определил. Денька на два. Мозги прочистить. Хотя тебе и так их прочистят. Даже не сомневайся. Что у тебя, Вепрь? — спросил он напарника. — Чего копаешься? Баба понравилась?
— Непонятки тут какие-то, — отозвался тот. — В общедоступной базе она есть, а вот наша говорит, что никакой Вероники Ивановны Куропаткиной в природе не существует. Как тебе такой расклад?
— Обычный расклад. Нелегалка она, чего тут не понятного. С купленной ксивой, — гвардеец бросил документы Зотагину на колени. — Выгружай её!
— Она просто попутчица, — стал оправдываться Зотагин. — Я её на дороге подобрал…
— Конечно, на дороге, — согласно хмыкнул гвардеец. — Где ж ещё их подбирают, как не на дороге. Попала, ты красавица! Сама-то откуда будешь? — спросил он Веронику. — Якутия? Приамурье? Или Святая Земля?
Та промолчала.
— Не хочешь отвечать, не надо, — усмехнулся гвардеец, что стоял у правой дверцы. — Всё равно потом узнаем. На заработки, значит, приехала? Лицензии нет, конечно. Вот сейчас и заработаешь. В лучшем случае административку с запретом на въезд. Лет на пять. А если еще и налоги не платила, а налоги ты точно не платила, тут к шаману не ходи, – то и на полновесный срок по уголовке потянет. Вылезай, давай! — приказал он.
— Вещи
— Вещи взять можно, — разрешил гвардеец.
Вероника соскользнула с сиденья в проход и скрылась в жилом отсеке кабины.
Зотагин с облегчением выдохнул. Пронесло. Дальнейшая судьба Вероники его не интересовала. Сама виновата, пусть сама и выкручивается. Хотелось только одного: чтобы она поскорее убралась из кабины. Сейчас он всей душой был на стороне гвардейцев.
Послышался звук мотора. Со стороны Заманихи подъехала еще одна машина. Повинуясь копам, она остановилась позади «Питера».
— Пойду, досмотрю, — сказал державник, что проверял документы Зотагина. — Справишься без меня, Вепрь?
— Издеваешься? — обиделся тот. — Чтобы я, да с бабой не справился?
— Ладно, не кипишуй! Пошутил я!
Гвардеец направился к только что остановленной машине. Зотагин услышал, как за его спиной вжикнула молния сумки. Вероника не появлялась.
— Скоро ты там? — нетерпеливо поторопил её Вепрь.
— Иду! — отозвалась Вероника. — Уже иду!
Что произошло потом, Зотагин запомнил плохо. Единственное, что врезалось в память, – это круглые от удивления глаза Вепря, в которых читалась обреченность. Он даже не попытался поднять автомат. Понимал, что не успеет.
Пистолет в руке Вероники сухо треснул, и гвардеец исчез из проёма дверцы. В кабине резко запахло порохом.
— Заводи! — ствол с навёрнутым глушителем больно уперся под ребро Зотагина. — Или выметайся! Сама поведу! Ну! — деловито-спокойным голосом приказала Вероника. Словно всю жизнь вот так в упор стреляла в людей.
Зотагин послушно повернул ключ зажигания. И только потом, когда уже было поздно, сообразил, что выпрыгни он тогда из кабины, всё пошло бы по-другому, но в тот момент Зотагин вообще перестал что-либо соображать.
Полицейские бросились наперерез тронувшемуся тягачу, но Вероника несколькими выстрелами заставила их скатиться за обочину. Живыми или нет, Зотагин не знал. Просто увидел, что полицейских не стало, а ствол пистолета сразу вернулся ему под ребро.
Едва тягач набрал скорость, Вероника резко крутанула руль вправо. Зотагин не был готов к этому и не успел среагировать. Удар получился сильным. Кенгурятник «Питера» бросил полицейскую машину на броневик державников, отчего тот нехотя сполз в кювет.
— Совсем сбесилась! — крикнул Зотагин, выруливая, чтобы не улететь с обочины вслед за ними.
В зеркале заднего вида он успел заметить, как оставшийся гвардеец срывает с плеча автомат. Выстрелов он не расслышал. Только увидел, как с пассажирской стороны разлетелось зеркало. Зотагин со страха вдавил педаль газа до пола. Двигатель протестующе взвыл, но скорость заметно увеличилась.
— Так и продолжай, — кивнула Вероника. — Иначе вылетишь из кабины. На полном ходу. Дважды повторять не буду. GPS-трекер выключи.