Окаянное золото
Шрифт:
– А я английский, и немецкий учу.
– Продолжала щебетать разговорчивая студентка, стоя между Владимиром и туристом.
– Тебя как зовут? Света?
– Хорошо, Светлана, постараюсь я с ним сам договориться.
– Терехов обернулся, стараясь разглядеть что делает скрытый толстым витринным стеклом антиквар, но не сумел и помахал рукой своему отражению.
Троица двинулась вниз по улочке, мимо высоких витрин музея.
– Вот и пришли.
– Девушка обернулась к иностранному подданному, и указала
Расположенное на пересечении улиц Светланской и Алеутской кафешка, пользовалась заслуженной славой.
Тихая музыка, неплохой кофе, полумрак витражных стекол, предупредительные официантки. Конечно, для избалованного европейским сервисом итальянца местный шик наверняка казался жалкими потугами, но Владимиру было глубоко наплевать.
Он оглядел полупустой по случаю утра зал, выбирая подходящее место, и опустился за стол, расположившись так, что бы видеть со своего места вход.
– Одну минуту.
– Официантка, заметив новых гостей, подхватила со стойки карточку с меню.
– Два кофе и мороженое с клубникой.
– Не стал затягивать преамбулу Терехов.
– Но сначала дело.
– Вот.
– Положил он на свернутую пополам салфетку монету перед выжидающе молчащим иностранцем.
Дон Пирелли болезненно поморщился, явно сетуя на недостаток света от висящей над их столиком лампы. Однако полумрак вовсе не помешал ему внимательно рассмотреть ее со всех сторон.
– Насколько я успел понять - вы не специалист в нумизиматике? – решил взять быка за рога Владимир. – Поэтому, есть предложение сделать иначе.
– Как мне пояснил антиквар – это весьма редкая монета. И ее стоимость на аукционе составляет сто пятьдесят тысяч долларов. – Терехов поднял ладонь, предупреждая вопрос иностранца. – Я не зря оговорился, что не являюсь специалистом. Так же как и вы. Но есть выход. Я продаю ее вам по цене золота, с небольшой наценкой.
Вы проводите экспертизу, и в любом случае оказываетесь в выигрыше. Поскольку у меня их несколько. Если это оригинал, вы заработаете кучу денег. Если нет, компенсируете продав, как слиток. Но если это настоящая, дорогая монета, вы вернете мне часть реальной стоимости, скажем три четверти. После ее реализации, а на остальные я снижу цену. Ну это мы обсудим позже. Подождав пока переводчица , с грехом пополам, донесла до иностранца смысл сказанного. Владимир взял небольшую паузу.
– И...?.
Тот пожевал губами, чуть заметно щелкнул пальцами, и решительно кивнул головой.
Владимир покосился на увлеченную мороженым переводчицу. Перевел взгляд на салфетку.
Терехов вынул прозрачную разовую ручку, положил ее на белый листок.
Поняв жест, как и полагается, иностранец неторопливо снял колпачок, медленно потянул к себе клочок бумаги, и занес руку над листочком.
– Давай, давай, не тяни.
– Пробормотал Терехов с интересом наблюдая за метаниями души покупателя. Тот, словно поняв сказанное, пожал плечами, и быстро вывел
Владимир скосил глаза на салфетку.
– Так и есть, сумма оказалась куда меньше названой антикваром.
– Не пойдет.
– Он вытянул ручку из пальцев итальянского крохобора, и вывел цифру, приписав к ней еще три неказистых нолика. Закончил похожим на передавленную рельсами гадюку зигзагом.
Итальянец озадачено замер.
– Похоже, он вовсе не готов был так просто расстаться с тремя тысячами.
– Нет, так нет.
– Терехов потянулся к прикрытой салфеткой монете.
– Приятно было познакомиться,- приподнялся он со стула, всем видом показав готовность покинуть общество несговорчивого туриста.
– Моменто.
– Выдохнул тот, и вписал новую цифру, уменьшив сумму на четверть.
– Нет.
– Отрубил Вовка, но сделав вид, что колеблется, чуть подумал и исправил заявленную им цену. Две восемьсот. Это край.
Свой ход итальянец сделал уже без паузы. Он вытянул из нагрудного кармана толстый бумажник, деловито отсчитал под столом двадцать восемь бумажек, а после, следуя всем канонам шпионского жанра положил их под изрисованную салфетку.
– Простите.
– Как видно переводчице надоело исполнять роль статистки.
– Я хотела спросить. Это что, такая ценная монета?
– Ага.
– Не отрывая взгляда от стола, кивнул головой Владимир.
– Наверное. Он подвинул к себе деньги, пролистал, стараясь не особо "светить" купюры перед окружающими и протянул итальянцу монету.
– Благодарю за покупку.
– Подвел итог сделке Терехов, пряча толстую пачку в карман джинсов.
– Вы довольны?
– Забыв на мгновение, что имеет дело с иностранцем, спросил он.
Итальянец, который в этот момент и сам был занять упаковкой монеты в бумажник, вопросительно глянул на переводчицу.
– Сеньор Пирелли вполне удовлетворен.
– Перевела девчонка ответ.
– Он уточняет. А сколько еще подобных монет у вас есть?
Владимир в сомнении поглядел на сидящего перед ним иностранца.
– А он как... при деньгах?
– не разжимая губ спросил он у переводчицы.
– Не думаю, хотя, по ним ведь и не скажешь. А впрочем.Нет, не знаю. Так мы пойдем?
– она аккуратно вытерла губы.
– Он еще в ГУМ зайти собирался. Балалайку купить.
– Дикие люди.
– Усмехнулся Терехов, и сам не ожидая от себя этого, вновь подвинул салфетку.
– Ты нас у входа подожди.
– Попросил он.
– Я ему телефон свой напишу и все. Если что... так и скажешь. Мол, общался подопечный с неизвестным.
– Подумаешь.
– Хмыкнула Светлана.
– Кому это интересно. Ну купил иностранец монету старую. В нашем бардаке сейчас, хоть что делай. А тут какой криминал? Не украл ведь. Это дедок в лавке всего боится.
– Старый, чего с него взять...
– Не стал разубеждать студентку Владимир, и поднял палец, заметив, что иностранец собрался проследовать за переводчицей.