Окаянное золото
Шрифт:
– Не подскажу.
– Отрезал священник.
– С вас восемь тысяч сто двадцать пять рублей.
– Развернул он к покупателю потрепанный калькулятор.
– Проверьте.
– Не стоит.
– Владимир отсчитал девять бумажек.
– А знаете что. У вас книги в продаже есть? Дайте мне что ни будь. Легенькое. В смысле, беллетристику.
– Увы.
– Чуть смягчился продавец.
– Книжки здесь товар не самый ходовой. Хотя, гляну на всякий случай.
Он порылся в прилавке.
– Ага есть что-то. Ага... Но Вам наверное не подойдет. Автор Максимов.
– Искренне удивился отец Тихон.
– Да и цена... ого-го... Пятьсот сорок рублей сей фолиант стоит.
– Возьмете?
– А возьму.
– Неожиданно, даже для самого себя, согласился Владимир, запихивая книжку в набитый рюкзак.
– А сам-то крещеный будешь? – поинтересовался вдруг священник.
– Ну, вообще да.
– Хотя, если честно, плохой из меня православный. Всего раз только о боге вспомнил. Мы тогда в такой переплет попали, и не передать... Думал конец. Вот тогда и вспомнил. А так-то, конечно, верю. Даже крестик есть.
– Ну, это ничего, это ничего.
– Негромко пробормотал отец Тихон, едва шевельнув губами.
– Главное, что вспомнил.
– Он замер на миг, потом неловко залез под полу своего смешного халатика и вынул на свет маленькую книжицу.
– Возьми. Псалтырь. Может и пригодится. Бери, бери, бесплатно.
– Спасибо.
– Чувствуя неловкость, замялся Владимир.
– Покрутил в пальцах томик.
– Клади его в карман.
– Заметив его нерешительность, усмехнулся бородач.
– Ну, ежели все, то ступай, с Бо...
– Он осекся. Ступай отрок с миром. Как выйдешь отсюда, так прямо и прямо, по дороге .
Впрочем, идти Владимиру почти не пришлось. Груженый поклажей путешественник успел прошагать всего с полкилометра, как позади него послышался лязг и дребезг летящего по ухабам грузовика. Не веря своей удаче, Владимир вскинул вверх руку.
– До Безверхово, вернее до Лесной заимки. Тысячу дам.
– Падай.
– Так же лаконично отозвался водитель грузового транспорта, явно обрадованный возможности заработать. Только, учти, я только до поворота. Там высажу. Но, всяко, ближе.
Водитель, молодой огненно-рыжий парень гнал свою таратайку с таким азартом, словно участвовал в гонке Париж-Дакар. Машина пронеслась мимо заросшего осокой болотца, миновала густой ельник, выбралась на пригорок и, наконец замерла, визгнув истертыми тормозами.
– Приехали...
– Сельский драйвер вытряхнул из переломанной пополам пачки беломорину, и кивнул куда-то в сторону, стряхнув с шевелюры пыльное облачко.
– Топай по дорожке и минут через пятнадцать в заимку упрешься. Да там больше никакого жилья и нету, не промахнешься... Паренек впервые за всю дорогу взглянул на попутчика.
– Если честно не врубаюсь, на кой тебе, мужик, этот хутор. Клад староверский, поди, ищешь? Ну и зря. Ни хрена там нет. Точно. Наши как- то ходили...
– Он вдруг скомкал рассказ, оборвал себя.
– Туда иной раз бывает идешь-идешь и никак. Скоро и дожди зарядят. Развезет, на танке не пролезть. Потом снег ляжет и все. Привет. До весны как в космосе. По секрету скажу,
Ладно, бывай мужик, мне ехать пора.
– Оборвал себя рыжеволосый абориген.
Владимир пожал грязную мосластую ладонь шофера, хлопнул тугой дверкой и шагнул в сторону, стараясь укрыться от пыли, поднятой стартовавшим с места грузовиком.
Он шагал по тропинке, было легко и спокойно. Такое чувство, что возвращаюсь туда, откуда ушел давным-давно.
– Поймал себя на мысли Владимир.
– Даже странно.
– Глянул на невысокие холмики, заросшие мелкими неяркими цветочками.
– Бессмертник?
– Вспомнились отчего-то старухи, торгующие столь популярным в начале мая сухоцветом.
– А вдоль дороги мертвые с косами стоят, и тишина.
– Пошутил, отгоняя кладбищенские настроения, пешеход. Рассмеялся, вспомнив физиономию знаменитого комика.
“ Чего ему не хватало?
– перескочили мысли на ерунду.
– Знаменит был Савелий, популярен, а уехал и... помер.
Тропинка обогнула небольшую березовую рощицу и поползла вверх, петляя по склону довольно крутой сопки, заросшей корявым приморским бархатом.
– Раз два. Мы идем по Африке.
– Киплинг не помог, шагать в горку стало тяжелее. Наконец Владимир почувствовал, что выдохся.
Остановился, и потянул руку ко лбу, что - бы стереть пот. Ладонь почувствовала легкое сопротивление, словно наткнулась на паутину, сплетенную крестовиком прямо посреди заброшенной тропинки.
Ладонь замерла, а глаза впились в окружающее пространство. Тонкая нить, пересекшая тропинку, никак не могла быть сплетена пауком. Прозрачная леска, почти невидимая на фоне листвы, уходила куда-то вбок, теряясь среди густых зарослей.
– Никак растяжка?
– Обалдело сообразил Вовка, делая короткий, выверенный шажок назад.
– Может охотники? Вряд-ли, какому бы это идиоту , пришло в голову тянуть сторожок на уровне груди. На какого зверя? Глупо.
Медленно, стараясь не потерять из виду нить, стянул с плеч широкие лямки, опустил рюкзак прямо в траву и осторожно двинулся по широкой дуге. Обогнув тропинку, нырнул под догнивающий ствол, и выбрался с другой стороны кустарника. Зрелище, открывшееся взгляду, слегка озадачило. Взамен бурой картофелины РГД увидел обычную ветку, согнутую в игрушечный лук. Однако короткая стрела с острым наконечником выглядела куда как серьезно.
Глава 2
“-Запишем в загадки”.
– Решил Владимир, аккуратно разрядив самострел.
Дальше двигался уже внимательнее.
"Если здесь в ходу этакие шутки, вполне можно ожидать и других подлянок, типа волчьей ямы или ржавого, но вполне рабочего капкана".
– Однако опасения не оправдались.
Путешественник выбрался на вершину, оглядел бескрайний таежный пейзаж и начал спускаться вниз. А уже у самого подножья увидел долгожданную картину. Что и говорить, шофер оказался прав. Миновать стоящий наособицу дом, огороженный высоким забором, было невозможно. Тропинка вела прямо к воротам.