Окаянное золото
Шрифт:
Створки, сделанные из толстых сосновых досок, окованные ржавыми полосами железа, замыкал не менее прочный амбарный замок.
– Вот моя деревня.
– Произнес Владимир, осматривая временное пристанище. Первое впечатление оказалось скорее позитивным.
Если судить по островерхим скатам из серого шифера и матерой ограде жил здесь хозяин. Все говорило о том, что руки у неведомого кержака росли из нужного места.
– Ну, с богом.
– Володя порылся в кармане и вытянул связку ключей. Внутри замка щелкнуло, и толстая дужка легко, словно
Выдохнул, оглянулся, перебарывая внезапную робость.
Тишина и покой. Яркое, не по-осеннему теплое солнце, заросли лопухов. Полынь у забора. Свист неизвестной пичуги в кроне растущего у дома маньчжурского ореха.
“-Да чего там, не засада, поди”. –Он толкнул шершавую створку ворот и сделал шаг внутрь. Двор как двор.
Чуть неухоженный, очевидно сказалось отсутствие хозяина, о чем красноречиво говорили сорняки, вольготно разросшиеся на песке дорожек. А в остальном ничего странного: Колода возле сарая. Остатки березовой поленницы под навесом, кучка щепок для растопки. А чуть дальше, а в глубине двора дом с невысоким, в три ступени, крыльцом.
Само жилище, простой бревенчатый пятистенок, не впечатлил. Изба, как изба. Крашенные синие наличники, пыльные стекла в облезлых рамах, чуть на отшибе сортир с неизменной вертушкой вместо щеколды. Все как полагается.
Владимир вернул на место калитку и мимоходом, словно он делал это изо дня в день на протяжении долгих лет, задвинул щеколду.
С облегчением стянул натерший плечи рюкзак, распрямил спину и задрал голову к солнцу. Ничего. Колодец есть, дрова, хотя пока и не особо нужны, тоже. Прорвемся.
Владимир звякнул связкой, выбирая подходящий ключ, и неторопливо поднялся по скрипнувшим ступеням.
“ Странно, сколько времени пустует, а никто не залез”.- Мысль скользнула краем, и пропала, внимание отвлекло маленькое мутное окошко в сенцы. Автоматически глянул в свое отражение на пыльном стекле и оторопел.
Показалось на миг, что вместо его, слегка загорелого лица глянуло из сумрака нечто вовсе дикое. Что глядит на него оскаленная волчья морда.
Серая, с клочьями облезлого пуха, линялая шерсть, прижатые к лобастому черепу короткие уши и желтые, в сантиметр не меньше, клыки, за которыми виднеется розоватый, с пенными каплями слюны язык.
Владимир непроизвольно зажмурился, чувствуя, как поползла по спине ледяная капля.
– Ох, твою… - Прошептал он внезапно севшим голосом, и вновь уставился на дикое видение. В неясных разводах виднелось его лицо
. Размытое, и не слишком отчетливое отражение, но именно его.
– Тьфу, - сплюнул исследователь внезапно пересохшими губами.
– Совсем охренел.
Постоял, глядя на идиллическую картину залитого солнцем двора, успокаивая засбоившее сердце.
“ Ты же взрослый человек. Повидал всякого”...
– Уговаривая себя, вставил ключ в замочную скважину. Дверь не пришлось даже толкать.
Едва щелкнул язычок, освобождаясь из паза, как она приоткрылась,
– Вот привидится всякая ерунда, так что теперь из-за этого, на крыльце ночевать?
– пристыдив себя таким образом, Вовка ухватился за дверную ручку и толкнул дверь. Опасливо заглянул в сени, пахнущие сухими травами и пылью.
Прочные доски полов, стены, обшитые досками, еще одна дверь, ведущая в дом. На стенках аккуратно развешаны инструменты. Коса со стертым лезвием, в углу подернутый ржавчиной колун, ведро с гнутой ручкой, до краев наполненное углем.
Чуть в стороне , прислоненные острыми концами к стене вилы, грабли. Все строго, функционально.
"И с чего это я вдруг замандражил"?
– удивился Терехов. Смело прошагал по скрипучим некрашеным половицам и дернул дверь, ведущую в дом. Увы. Та даже не шелохнулась.
Владимир вытащил связку и начал елозить ключом по истрепанному дерматину.
Он озадаченно уставился он на дверь, не сумев отыскать ничего, похожего на замочную скважину: - А как открывать-то?
Подергал ручку, стараясь определить, где находится замок, но тут же выпустил теплую железку из пальцев. Дверь оказалась не заперта.
"Чудеса продолжаются".
– Вовка сжал зубы, и рванул на себя. Прыгнул через порог, не дав себе труда осмотреться.
Крутанулся вокруг, готовый ко всему: Отразить нападение, увернуться от падающей балки... Да мало-ли каким сюрпризом может огорошить столь "гостеприимный" дом.
Ни прыгать, ни ставить блок не пришлось. Перед ним была обычная деревенская хата. Шибанул в нос запах сырой штукатурки, пахнуло лежалой золой, еще чем-то медицинским, с валериановым ароматом, но и только.
Комод, круглый стол посреди комнаты, три стула с гнутыми, венскими, как их еще называют, спинками. Ходики на стене... Окно с засохшей геранью. Абажур под серым от пыли потолком.
Все мирно и безобидно. Скучный, небогатый мирок одинокого старого человека. Все в цвет. Даже матерая, литровая кружка, словно забытая кем-то на черной от времени полке буфета.
Владимир выпрямился, опуская руки.
" Напридумывал, вот и почудилось".
– Отыскал он вполне логичное объяснение.
Шагнул вперед, начав осмотр нового жилья. Заглянул мимоходом в приоткрытую дверь и почувствовал, как ухнуло в пятки сердце. В полутемной спаленке, на широкой кровати с блестящими никелированными спинками лежал человек.
Восковое лицо, седая, уложенная на груди борода, заострившийся нос. Все говорило о том, что старик мертв. Однако более всего сразила случайного наблюдателя, горящая в сложенных на груди покойника, свеча.
Легкое пламя покачивалось от движения воздуха, чуть коптило и вздрагивало.
– М-м-м...
– Промычал Владимир, чувствуя, как встали торчком волосы на голове.
Попятился, не в силах оторвать взгляд от дикого зрелища, однако пятка зацепилась за непонятно откуда возникший на пути половик, и он больно хлопнулся на пятую точку.