Океан между
Шрифт:
– Так, мальчики, вы ложитесь, а я приму душ…
Никита видел, как засветились глаза Юлика при этих словах. Он ощутил всем своим существом, как ему не хочется, чтобы надежды американца, о которых нетрудно было догадаться, оправдались. При этом он понимал, что не может и противиться этому. А вдруг Лана будет согласна? По сути он не имеет на нее никаких прав. И потом, этих двух девчонок привел американец, а Никита получается каким-то нахлебником, который и палец о палец не ударил, чтобы организовать эту поездку. Он морально обязан Юлику, и не сможет сопротивляться
Никита лег первым. Юлик покопался в своей сумке, что-то разыскивая, и, сверкая звездно-полосатыми трусами, нырнул под одеяло вторым.
Четверть часа спустя из ванной, обернутая в большое махровое полотенце, появилась Лана. Загадочно улыбаясь, она погасила в комнате свет, и приблизилась к двум притихшим на кровати мужчинам.
– А мы уж заждались! – развязно воскликнул Юлик и откинул одеяло, приглашая Лану лечь рядом.
Лана, увидев его трусы, скептически хмыкнула:
– Странные вы люди, американцы, вы можете стоять и рыдать, когда поднимают американский флаг, и в то же время носить трусы, сшитые из той же материи.
– Наоборот, это очень патриотично. – довольно улыбаясь, заверил ее Юлик, – Накрывать самое дорогое, что есть у мужчины, национальным флагом.
– Ну да, обычно флагом еще накрывают гробы.
– Эй, только без намеков! У меня там все очень живое. Хочешь попробовать?
– Еще чего! Никита, подвинься, – и Лана ловко, перепрыгнув через американца, нырнула под одеяло рядом с молчаливо наблюдающим за происходящим Самолетовым.
– Ты не волнуйся, у меня и презервативы с собою есть, – Юлик, как фокусник, вытащил и предъявил в полутьме упаковку из двенадцати презервативов. Вот что, оказывается, он доставал из своей сумки.
– О-о-о,– уважительно протянула девушка, – Так много! Вот это самомнение. Зачем они тебе?
– Ну так, на всякий случай, – слегка обиженно ответил он. – Нас же двое, как никак.
– Еще чего! – Лана удобно устроилась между двумя мужчинами и, томно глядя вверх, мечтательно заявила, – Двое – это слишком много. Натирать будет.
– А мы, чтобы в одном месте не натирало, будем делать это в трех возможных у женщины вариантах, – с энтузиазмом предложил Юлик. – Ты согласна?
– Нет! Я согласна только на два.
– Ну хорошо, – прикинув что-то в голове, продолжал наступать американец, – верх исключаем…
После чего он просунул руку под одеялом и стал деловито расстегивать лифчик у опешившей от такой стремительности девушки. Она не стала сопротивляться, она лишь вопросительно посмотрела на реакцию Никиты. Но тот, словно загипнотизированный, смотрел, как Юлик без стеснения снимает с Ланы верхнюю часть туалета и также не спеша начинает подбираться к нижней. Чтобы ему было удобнее, Юлик откинул одеяло, и, стягивая с Ланы трусики, посмотрел на своего приятеля, мол, ну чего же ты, давай помогай. Но Самолетов никак не отреагировал и на этот призыв, он был как будто в параличе, не зная, что делать. И здесь произошло неожиданное. Как только Юлик потянулся к своему звездно-полосатому флагу, чтобы разоблачиться, Лана уперлась спиной в Никиту, а двумя ногами
– Ты что! – крикнул тот, вскакивая на ноги.
– Не шуми! – немного запыхавшись ответила взбунтовавшаяся девушка, – Забыл про Любу? Или ты хочешь ее разбудить?
– А что такого! Мы могли бы весело провести время.
– Только не со мной, – твердо заявила Лана. – Бери одно одеяло, подушку и марш спать на кухню.
– Ты уверена? —потирая ушибленную задницу, хмуро спросил американец.
– Уверена, уверена! Ты что, еще не понял, я не проститутка, и не собираюсь спать с вами двоими!
– А никто так и не считал. – Юлик почти виновато посмотрел на Самолетова, который едва сдерживался от смеха. – Я же пошутил.
Кажется, шутка и в самом дела оказалась удачной, потому как Самолетова наконец по серьезному разобрало, и он, накрывшись одеялом с головой, принялся дико ржать… но это продолжалось недолго. Лана откинула одело с его головы и грозно приказала:
– А ты чего тут веселишься? Ну-ка, взял руки в ноги и тоже спать на кухню!
– Ха-ха! И я тоже? – Самолетова скрутил новый спазм смеха.
– Тоже, тоже! – и Лана, не смотря на свою хрупкость, выпихнула его из постели.
– Шутники хреновы, а ну марш, и чтобы до утра я вас не видела!
– Как же мы на полу будем спать, там холодно, – переминаясь с ноги на ногу на холодном паркете, жалостливо спросил Никита.
– Хорошо, – смилостивилась девушка, – можете расположиться в ванной, там тепло.
– Лана! – умоляюще воскликнул Самолетов, глядя на демонстративно одевающую, словно пояс верности, нижнее белье девушку.
– Идите, идите! Если в вас осталась хоть капля совести…
Против такого аргумента молодым людям возразить было нечего.
Прихватив пару шуб, которые Юлик достал из встроенного шкафа в коридоре, они кое-как устроились в еще не высохшей ванне, и раздосадованно уставились в полутьме друг на друга:
– Так, а теперь ты все расскажешь, – требовательно заявил Самолетов, – кто такая Лана и откуда ты ее знаешь?
– А ты думал, она блядь?
– Если честно – да.
– Ладно, братан, слушай, – у Юлика загорелись глаза, как у болтливого человека, которому нетерпится поведать всему миру презанятную историю, – на самом деле я познакомился с нею еще в Америке.
– Что же ты сразу не сказал! – недовольно перебил его Никита.
– А что это меняет, братан? Это фантастическая история! Представляешь, в один прекрасный день мы с моим другом Кевином попадаем в Оушен-Сити и вечером идем в местный клуб. И оу! Что же мы видим? Посередине клуба танцуют две стройные девушки. Мы не понимаем, что происходит; видим только, что к ним подойти практически невозможно, так как вокруг толпа глупых тинейджеров, которые каждые пять секунд пытаются с ними познакомиться, и мы быстро понимаем, что нам ловить здесь просто нечего. Мы тусуемся в клубе до четырех утра и тут, когда клуб закрывается, мы совершенно случайно выходим вместе с этими девушками на улицу, и что же мы слышим? Вообрази, они говорят по-русски!