Океан уходит, океан приходит
Шрифт:
«Эффект сна», – снова всплыло в его голове.
– Плевать мне, что за безумие вы мне тут показываете! – вдруг сорвалось у него с языка. – Это все как сон, банальный сон!
Парень с пробитой стрелой грудью прошел мимо, будто не обращая внимания на свою рану. Прошел и упал ничком, чтобы затем по спирали улететь вверх. Клетчатое поле, на котором грустная девочка предлагает шахматному коню красное яблоко. Тучи, набухшие от дождя, выплюнули покореженный автомобиль. На водительском сидении скалился скелет.
– Ответь мне! – потребовал
Декорации сменялись все быстрее. Мыслимые и немыслимые сочетания. Смерти и рождения. Метаморфозы. Исчезновения. Все и ничего. Кэйангу уже хотелось закрыть глаза, потому что от этих перемен уже становилось невыносимо, каждая из них будто наполняла его безумием, пульсирующим в висках, отдающим змеящимся холодящим ощущением в груди. Все и ничего. Пустота. Она надвигалась. Она хотела забрать его с собой, чтобы он стал одним из стеклышек в этом калейдоскопе.
Он закричал, так как больше не мог выносить этого, растворился в своем крике. Он понял, что всему этому никогда не будет конца, и ему не будет даровано даже банального развоплощения, он так и останется тут, без надежды на покой или забвение. И лишь безумие его будет крепчать. Чем он станет спустя год? А столетие? А может, это уже продолжается целый век, а то и больше, кто знает?
«Эффект сна, помни о нем».
– Хватит! Услышь меня! Хватит с меня этой чуши! Я… Я могу проснуться!
Или нет.
Глаза упорно не закрывались, тело отказывалось подчиняться, и внезапно крылья, его большие черные крылья развернулись за спиной. И хотя ветер тут же радостно набросился на них, их появление будто придало Кэю сил.
«Ведь сегодня даже не вторник…»
И наступает абсолютная тишина, а очередную метаморфозу поглощает темнота. Темнота, которую не нарушает ни единый луч света, но Кэй рад ей, будто старому другу. Он закрывается своими крыльями и падает. На землю? В бесконечность? В пустоту? Неважно. Он падает, а веки его смежает сон.
Он открывает глаза, когда чувствует на себе чей-то взгляд. Ну кто бы мог подумать. Тинет. Тот самый.
– Нет, серьезно? Почему, если вы мне решили дать ответ, то он должен прозвучать из уст одного из поехавших индейцев? Молю, только не тинетские речи! Это же… бессмысленно!
Он даже пятится назад от индейца. Но тот приближается к нему, и лицо его все так же невозмутимо, и спокоен взгляд под черными бровями.
– Ясно. Никуда не сбежать от мудрости морского народа. Простите меня, о повелители Всего и Ничего! Я не вправе судить… Я благодарен вам… – голос его, правда, звучит несколько скептически.
– Судьба – она как река, – говорит тинет.
– Браво! – Кэйанг хлопает в ладоши. – Вот мне прямо уже полегчало.
– Ты можешь войти в нее и выйти, только ее течение ты не изменишь, – продолжает индеец.
– О! Пошли реки-раки… А я-то думал, вы используете исключительно океанско-морские сравнения…
– Путь ее лежит к океану.
– Ан нет, смотри-ка, без океана
– Бывает, – индеец вскинул голову, взглянул на небо, затем перевел безмятежный взгляд на Кэйанга. – Бывает, что тебе суждено упасть в реку и проплыть в ней несколько ярдов. А бывает, что тебе суждено утонуть в этой реке или построить хижину на ее берегу. Вот только путь у реки один, и ничто не нарушит его.
Кэй сжал виски руками.
– УМОЛЯЮ, СКАЖИ НОРМАЛЬНО! Что мне делать? Скажи без этих водяных метафор, я ни хрена не понимаю, о чем ты… Я просто хочу взять нескольких людей, да, людей, и вытащить из этого водоворота, из этой реки, тьфу, ты видишь, я заразился от тебя… Я хочу, чтобы на них не лежало никакой там миссии, потому что они не подходят, я точно знаю. Они слишком… наивные, безумные, непредсказуемые… Я просто хочу, ну вот как тебе объяснить? Я хочу, чтобы никто не утонул в этой реке!
– Вытащить из воды человека – дело непростое, но вовсе не невозможное, – молвит индеец.
– Что? Подожди! Значит?.. Река течет себе, а нам всего лишь нужно было в нее упасть и побултыхаться, да? И можно выползти, когда станет ясно, что ты наглотался воды и рыба норовит клюнуть в пятку? Как у меня получаются тинетские метафоры, а? Правда? Спасибо! – Кэй схватил руку тинета и от души потряс ее. – Благодарю тебя, о неизвестный сын моря, чьими устами говорит высший разум! И я могу идти?
Тинет кивнул.
Кэй, чьи губы подрагивали от подступающего истерического смеха, провел в воздухе рукой, нашаривая тропу. Все так просто… Так сложно, но в то же время так просто. А река впадает в океан…
– Кэйанг! – вдруг окликнул его тинет. Голос его как-то изменился, это не был больше глубокий и спокойный голос типичного представителя морского народа. Кэй обернулся.
– Бывают, люди не желают, чтобы их вытаскивали из воды. И против этого ничего уже нельзя сделать. А бывает, что, пытаясь вытащить кого-то, ты и сам идешь ко дну. Такое тоже случается.
– Очередная водная загадка от тинета? – усмехнулся проводник. Только никакого индейца уже не было. А в груди вдруг возникло смутное ощущение тревоги. Но Кэй быстро избавился от него.
Он спешил, очень спешил. Кто знает, как долго он тут пробыл? Как течет время там, где оно не властно?
========== 21. Секреты Центра, часть вторая ==========
21. Секреты центра, часть вторая
Я не могу многого рассказать о том дне, когда умерла. Помню наглухо закрывшуюся стальную дверь и темноту подвала. Помню бесконечные коридоры, по которым меня тащили. Помню страшной силы смрад, помню панику, отбросившую меня назад к двери, заставившую измочалить руки в кровь о холодный металл. Помню, как поднялась решетка, смутно различимая в темноте, и помню, как я совершенно охрипла от крика, когда увидела ИХ. Они приближались медленно-медленно, потому что их было так много, слишком много. А вот боли совсем не помню, что странно. Лишь секундную вспышку, перед тем как глаза закрыла пелена, сначала красная, потом постепенно выцветшая до облачной белизны. Я думаю, боль была, просто угасающий разум решил отсечь ее. И спасибо ему за это.