Океан уходит, океан приходит
Шрифт:
Они долго бродили по лесам, кричали, заглядывали во все дома, но всех Саат-хо и след простыл. Тогда Налия заявила, что нужно продемонстрировать свои добрые намерения, белый флаг, например, показать… Все заверения Зи-Эла, что они не понимают, что это такое, как, кстати, и он, она пропустила мимо ушей. У Залвина как раз под пиджаком была белая футболка, они намотали ее на винтовку, и теперь, размахивая этим сомнительным флагом, шарахались по лесам, крича как идиоты: «ките, ките!». Это означало «выходите» на языке Саат-хо. Наверное, Саат-хо поспешно мигрировали на другой конец страны, завидев все это.
***
– Почему ты не хочешь поговорить со мной? – снова говорит она.
Зи-Эл
Она просто ненормальная, это же ясно. Почему тогда он помогает ей? Почему соглашается на все эти безумные идеи? Вот по-хорошему, убил бы собственными руками.
А вообще, уже неважно. Пути назад нет. Если они будут продолжать в том же духе, жить им всем осталось недолго. Сьюм беспощаден к тем, кто бросает ему вызов.
Годы, долгие годы он был идеальным учеником, затем – идеальным работником среднего отряда, затем – верхнего. Создавал себе идеальную репутацию, не позволял выйти наружу своим тайным мыслям, чувства тоже были запрятаны глубоко-глубоко. Его целью было подобраться к ядру системы как можно ближе. Ничто не должно было запятнать его репутацию. Маска стала его лицом, броня стала его телом. Иногда он даже начинал путаться – притворяется он или нет? Вот сейчас, наедине с собой, он думает свои мысли или продолжает притворяться? Даже за мыслями он следил, ведь лицо, глаза - такой отличный индикатор мыслей. Нет, никто не должен был заподозрить Зи-Эла ни в чем. Он должен был быть безупречным, идеальным гражданином Сьюма. И ждать, ждать этого шанса нанести удар.
А теперь он прямо чувствует, как его броня распадается на части, как его маска то и дело спадает. Все покатилось к чертям, прямо как та Молли. Он потерял контроль над ситуацией. Он стал соглашаться на заранее провальные идеи.
Злится он больше на Налию? Или на себя?
– Да все будет хорошо, - снова говорит миниатюрная девушка и улыбается своей робкой, застенчивой улыбкой. – Вот увидишь.
И в эту же секунду из леса выскакивает перемазанный в какой-то грязи Залвин, по-прежнему сжимая в руках «послание мира». Флаг уже тоже вовсе не белый. И за ним следует Налия, тоже вся в грязи, в сопровождении шестерых Саат-хо, мужчин и женщин, что-то шумно обсуждая с ними. Откуда она вообще знает их язык? Ах да, она же странник. Нет, неужели ей действительно удалось и с этими дикарями договориться?
– Я же говорила! – радостно произносит Зелвитт, медленно исчезая. – И вообще, она мне нравится. Мы бы, наверное, подружились, будь я жива.
***
Итак, у них есть две здоровенных бочки с чем-то под названием Айч-ара. Из того, с чем Налия сталкивалась, это больше всего похоже на вино. Саат-хо рассказали, что они готовят Айч-ара из перебродивших ягод, что растут на болоте, добавляя сок ашт-ха (что это, она без понятия), прогоняют при помощи какого-то мудреного аппарата и добавляют секретный ингредиент (тут Налия решила не уточнять, ибо меньше знаешь - крепче спишь). Все равно других вариантов у них не было. Взамен на это сокровище они отдали все имеющиеся у них деньги, одну винтовку («Вооружить саат-хо - первый удар по Сьюму!» – радостно заявил Залвин в ответ на уничтожающий взгляд Зи-Эла) и обувь всех троих. На этом сделка была завершена.
Предполагалось, что они вернутся в тот же день, но Залвин слегка перегрелся на солнце во время их многочасовой беготни по лесам в поисках этого неуловимого народа и был не в состоянии сменить Зи-Эла за рулем. К тому же они там еще и в болото угодили, но это-то и помогло им, наконец, обнаружить саат-хо – те, посовещавшись, все-таки решили не дать утонуть этим двум странным хайтиши, - так они называли жителей Сьюма. В общем, они решили заночевать тут, и даже Зи-Эл не стал особо возражать.
А Налии тут вообще понравилось. Природа была красивая, и эти
Они немного отъехали, добрались до реки, где Налия и Залвин смогли, наконец, отмыться от болотной жижи. Решили лечь пораньше и завтра пораньше двинуть назад.
Спали в кузове, на матрацах. И только Налия собиралась закрыть глаза, как вдруг она словно увидела со стороны все то, что они сделали сегодня.
Они приехали сюда и купили у этих людей, которые, в общем-то, ненавидят сьюмовцев, две бочки какой-то адской бормотухи, изготовленной неизвестно из чего. И этим они собираются привлечь на свою сторону новых союзников. Это должно стать запретным плодом, от которого все захотят откусить. Еще утром идея казалась Налии просто гениальной, она была в восторге от самой себя, но теперь она засомневалась. Эта Айч-ара наверняка на вкус такая гадость, что и в рот-то взять невозможно. Или вообще там какой-нибудь мазут налит, или отрава…
Она встала и подошла к одной из бочек. Взяла пластиковый стакан, задумчиво наполнила его. В темноте было не различить, какова жидкость на цвет, она казалась черной. Может быть, мазут и есть. Но вроде пахнет ничего… Эх, была не была, кто тут вождь революции, кто должен выпить первую чашу? Надо же знать, что предлагаешь людям, при помощи чего ты собираешься нести в мир свободу и рок н’ролл? Налия глубоко вздохнула и смело сделала большой глоток.
Это была песня. Квинтэссенция свободы, легкости… у нее даже слов не хватало. Меньше всего она ожидала, что эти люди, обитающие в нищете на болотах, способны создать такое! Она опьянела с первого же глотка, и ей тут же захотелось сделать второй. Просто невероятно… Но… Ей вовсе не хочется пить в одиночку, это так прекрасно, что хочется немедленно с кем-нибудь разделить!
Пошатываясь, добрела она до спящих парней. В любой другой день она бы, конечно, выбрала Залвина, ведь они прекрасно ладили, с ним было очень легко, и он с готовностью поддерживал любую ее самую безумную идею. Но тут ее уже заблестевшие от вина глаза (она ведь еще и не ела толком сегодня) остановились на другом ее спутнике. Он лежал на спине, закинув руки за голову.
Она смотрела на него, смотрела, и, словно почувствовав ее взгляд, Зи-Эл вдруг открыл глаза.
Он явно собирался что-то сказать, но она приложила палец к губам и безмятежно улыбнулась, а затем опустилась на пол рядом с ним, надавив ему на грудь коленом, и поднесла стакан к его губам. Черт, она вовсе не собиралась делать это так… двусмысленно, что ли. Она просто хотела, чтобы он, наконец, расслабился ненадолго, пока они на свободной земле. И чтобы выпил с ней.
Вот сейчас он проснется окончательно, скажет ей, что она сошла с ума, оттолкнет ее руку…
Но, к ее удивлению, он молча взял у нее стакан и выпил. До дна.
Ночь встретила их ободряющей прохладой. Где-то очень далеко кто-то, вероятнее всего, один из Саат-хо, наигрывал мелодию на неизвестном инструменте, повсюду отчаянно стрекотали кузнечики. Неестественно огромный диск луны, похожий на головку сыра, казалось, был так близко, что можно было забраться на дерево и достать его, и он был бы на ощупь, как только что зажженный светильник – еще холодный, но таящий в себе неуловимый отпечаток тепла. Они сидели на поваленном дереве, чуть соприкоснувшись локтями. Налия не очень понимала, грустно ли ей, хорошо ли, говорить совершенно не хотелось. Просто нужно было, чтобы кто-то сейчас был рядом, чтобы понимать, что не только ты сейчас видишь все это, чувствуешь все это. Кому можно передавать стакан с этим божественным напитком.