Океан уходит, океан приходит

Хиссант Нелли

Никто не знал, что он стал рисовать этих рыб пару лет назад, вдохновившись статьей из газеты: в желудке такого сома обнаружили кисть человечьей руки. Газета валялась в приемной Сьюм-центра, его тогда только-только выпустили оттуда. Целый день ему светили в глаза, подсоединяли к голове провода, заставляли глотать тошнотворные растворы. Все были сильно озадачены - по всем признакам, этот парень должен был оказаться странником, однако каждый тест давал отрицательный результат. Подобного еще никогда не случалось.

Ему стоило огромных трудов

обмануть все эти проверки. Он думал, что умрет прямо там от истощения - пришлось затратить столько энергии. И тогда, пластом валяясь на больничной кушетке, ожидая, пока его заберут, он вдруг увидел этот обрывок газеты. Ему вдруг представилось, как сомы-патриархи пожирают всех врачей, ученых, всех его мучителей. Как они барахтаются в воде, корчась в агонии, а чудища неумолимо затягивают их на дно. Мысль была очень приятной. И он мог бы устроить это - если бы Орвин был ближе и если бы эти хмыри в белых халатах решили там искупаться.

Он мог каким-то образом управлять природой. Это открылось еще в четырехлетнем возрасте, когда он столкнулся на площадке с одним своим ровесником. Он не помнил, из-за чего конкретно они не поладили, но тот мальчик толкнул его на землю, и он свалился неудачно, пропахав землю носом. Почувствовал, в довершении всего, укус в районе локтя. Эти мелкие красные муравьи, которые водятся повсюду. Большая часть их муравейников скрыта под землей. Иногда присядешь где-нибудь и сразу не заметишь, что оказался на их территории. Но будь уверен, они скоро дадут о себе знать. Вроде такие крохи, но каждый укус будет еще долго болеть и чесаться.

Тогда, лежа на земле, он словно увидел перед собой своего обидчика. Сотни муравьев ползали по его рукам, ногам, по лицу. Крошечные блестящие точки покрыли все его тело, и он кричит, кричит, отчаянно пытается стряхнуть их с себя. У него всегда были похожие фантазии в отношении тех, кто мешал ему. Но никогда еще они не были столь явными.

Он не сильно удивился, когда на самом деле услышал крик.

Нет, его врагу досталось не так сильно, как ему хотелось - в своем воображении он видел, как тот, обессилев, падает, а муравьев так много, что они покрыли все его тело и точат его, как большого жука. Он представлял себе это с пугающей ясностью, он хотел этой мучительной гибели для того мальчишки. Для четырехлетнего ребенка такие мысли были ненормальны, но даже тогда он понимал, что он - другой.

Нет, его неприятель всего лишь носился, как ненормальный, орал, отчаянно пытался стряхнуть с себя насекомых и в итоге, свалившись в лужу, избавился от них. Но он знал, что однажды сможет навредить куда сильнее.

Сила росла в нем, с каждым днем он чувствовал, как пульсирующая внутри него энергия наполняет его. Вскоре ему открылось: странник, вот кто он такой. И не просто странник, а странник-эуктор. Обычные странники могли просто перемещаться в параллельные миры, у них были еще какие-то другие незначительные способности. Но не это беспокоило Сьюм, а скорее то, что все они отличались определенным складом ума, образом мышления, да всей своей сущностью. Они были неправильными. Их нужно было исправить или уничтожить.

Но

слово «эуктор» произносилось со страхом. Они встречались довольно редко, но каждый случай запоминался надолго. Никто не мог предположить, на что они были способны. Взять ту историю двухлетней давности - девчонка одиннадцати лет, когда за ней пришли, убила двоих сьюмменсов и покалечила третьего. Просто рассмеявшись и коснувшись их руками. Два трупа, и на груди у каждого - огромная выжженная рана, почти насквозь. Им еще повезло, что она была совсем маленькая, не умела грамотно распределять свою силу и очень быстро выдохлась. А вот когда им попался уже взрослый эуктор из другого мира, он положил целый отряд.

Он стал собирать информацию о себе подобных. Ее было катастрофически мало, но он усвоил одно: такие силы, как у него, уникальны. Никто больше не мог подчинять себе природу, стихии. Тот случай с муравьями был лишь первой пробой. Он мог сделать так, что вода в кране, где кто-либо мыл руки, превратилась в обжигающий кипяток. Чтобы пламя от спички вдруг разрослось, лизнуло своим желтым языком чью-нибудь одежду или волосы. Раньше он постоянно так развлекался, но теперь поумнел. Нельзя тратить энергию на пустяки. Ее надо копить, беречь каждую крупицу силы для чего-то действительно стоящего.

Например, чтобы сомы-патриархи выплыли из своих нор, где они спят днем, чтобы они набросились на людей. Он уже понимал, что враги его - не только сотрудники Центра, нет, все, каждый человек в Сьюме против него. Он - неправильный. Даже его собственные родители ждут не дождутся, когда его заберут и исправят. А когда откроется, что он еще и эуктор, абсолютно все захотят его смерти. Нужно напасть первому.

Второе название эукторов - создатели миров. До чего узкая и неполная трактовка!

«Мне не нужно создавать мир», - подумал он тогда.
– «Я изменю этот так, как мне захочется, и уничтожу всех, кто помешает мне».

А еще он видел сны про океан. Про то, как он бросается со скалы прямо в волны или просто лежит на поверхности воды, раскинув руки и ноги, а затем медленно и плавно опускается на дно. Эти сны вовсе не казались ему пугающими. Наоборот, каждый раз было ощущение какой-то абсолютной правильности происходящего. Однажды он снова погружался в воду, испытывая небывалое единение со стихией: он не просто погружался в нее, он становился ей. В голове его вдруг зазвучал голос, нараспев произносящий какие-то слова. Язык был ему незнаком, но он догадался слушать не ушами, а сознанием, и ему тут же открылось:

Его тело обратилось в волны,

Там, на глубине, его волосы заколосились

Пурпурными водорослями,

Сначала это был один голос, но затем к нему присоединились другие, они повторяли эти слова, подобно какому-то древнему заклинанию:

Но его сердце билось.

Океан дарует жизнь,

А он стал его душой,

Там, на глубине, его волосы заколосились

Пурпурными водорослями

Он все опускался на дно, убаюканный этой песней, но внезапно проснулся и испытал страшную досаду.