Океаны Айдена
Шрифт:
Все! Комедия закончена! Легонько стукнув бар Савалта за ухом – исключительно в целях профилактики – он взвалил его на плечо и, пригибаясь, направился к темневшим поблизости кустам. Чос уже ждал; его шагов не было слышно, но Одинцов не сомневался, что оруженосец рядом, словно мог ощущить поток тепла, идущий от его тела.
– Хозяин… – раздалось дуновением ветра. – Благословил ли нас Айден добычей?
– Благословил. Держи! – Перебросив тело щедрейшего через колючую изгородь, Одинцов пал наземь и успешно форсировал преграду. Чос возился в темноте, едва слышно чертыхаясь и поминая
Подхватив пленника, Одинцов цыкнул на Чоса и прислушался.
Все было тихо; раздавались только стрекот насекомых да чуть заметный шелест листьев, которыми, пролетая над лесом, играл Найдел, один из Священных Ветров Хайры, покровитель охотников. Но лишнего времени не оставалось; пройдет пять или десять минут, и прелестная Неза обеспокоится, куда подевался ее гость. Бар Савалт был человеком точным.
– Пошли! – Он подтолкнул Чоса, и похитители быстрым шагом двинулись к лошадям. Упругий мох под ногами скрадывал звуки, и скакуны, лакомясь зерном, тоже стояли тихо; лишь жеребец Одинцова фыркнул, когда на него взвалили бесчувственное тело. Затем они выехали из леска и пустились по дороге к замку. Минут через десять Одинцов свернул на неприметную тропу, затем всадники проехали полем, и вскоре под копытами коней заскрипел песок, а в лицо повеяло морскими запахами. Только тогда Чос спросил:
– Разве мы повезем его не домой, хозяин? Не в замковую темницу?
– А зачем? – Одинцов пожал плечами.
– И правда, зачем? Придушим тут, на берегу, напихаем камней в плащ – и в море!
– Нет, Чос. То, что брошено в воду, может всплыть. Я сделаю кое-что получше.
– Закопаем живьем? – Чос кровожадно оскалился.
– Нет. – Одинцов спрыгнул, снял бар Савалта, положив его на песок, и повернулся к своему оруженосцу. – Слушай, парень, ты мне доверяешь?
Чос задумчиво потер скулу, потом изрек:
– Да, мой господин. И куда больше, чем себе самому! Я могу напиться… могу ухлестнуть за девкой… да и мало ли чего… Скажу одно, получится другое… А ты совсем иной. У тебя слово и дело едины.
– Ну, раз так, приятель, возьми коней и подержи их – вон там, шагах в тридцати. И не бойся того, что увидишь.
– А что? – Чос с любопытством округлил глаза. – Вызовешь демонов, хозяин? Или саму… саму Шебрет? – Имя страшной богини он прошептал едва слышно.
– Нет, ни демонов, ни Шебрет я вызывать не собираюсь. – Одинцов вытащил из-за пояса плоскую коробочку, пульт дистанционного управления флаером, и приложил палец к торцу. – Сюда, Чос, опустится летающая колесница… очень красивая, блестящая… не надо ее пугаться.
– Колесница? Колесницы, хозяин, не внушают мне страха, даже летающие. – На всякий случай Чос отступил подальше вместе с лошадьми и, о чем-то размышляя, уставился в небо. – Вот ежели в нее будут запряжены драконы…
– Я ведь сказал, никаких демонов и драконов, только колесница.
Вытащив платок, Одинцов завязал пленнику глаза. Дыхание щедрейшего было ровным и чувствовалось, что он вот-вот очнется.
– А кто же будет тащить эту колесницу? Колесницы сами не ездят и не… – начал Чос и вдруг ойкнул: над песком скользнула стремительная тень. Сбросив скорость,
– Ну, вот видишь, – сказал Одинцов, – ни дракона, ни демона. Только белая магия… самая белейшая…
Он сдвинул дверцу и забросил бар Савалта на сиденье.
Программа полета туда и обратно была уже задана, ручное управление заблокировано, и невольному пассажиру оставалось лишь одно: лететь до самого конца. Потом вылезти и полюбоваться тем, как флаер ложится на обратный курс.
– Хозяин… – сдавленным голосом молвил Чос.
– Теперь помолчи.
Одинцов достал склянку с ароматической солью и поднес к носу щедрейшего. Бар Савалт чихнул и очнулся. Он замер в неподвижности, но в слабом свете огоньков, сиявших на пилотском пульте, было заметно, как пальцы пленника чуть шевельнулись, как дрогнули колени. Похоже, он догадался, что не связан, не висит над огнем, не лежит на гвоздях или раскаленных угольях; под ним было мягкое кресло, а в легкие вливался свежий морской воздух.
– Не двигайся, Амрит бар Савалт, – прогудел Одинцов. – Ты в руке бога!
Голос его был неузнаваем, по крайней мере на октаву ниже обычного. Он звучал повелительно, но без угрозы.
– Где… где я? – пробормотал щедрейший. – И кто…
– Слушай, смертный, и не перебивай! – Одинцов добавил строгости. – Ты в колеснице светозарного Айдена, а я – его посланец! Ты свободен, ни веревок, ни цепей нет на твоих руках.
– Но глаза! – завопил щедрейщий. – Мои глаза! Они завязаны! – Он попытался приподняться. Одинцов мягким, но сильным толчком отправил его в глубины кресла.
– Ты, благородный бар Савалт, умный человек… Светлый бог наделяет нас, его посланцев, частицей своего сияния, так что, раскрыв глаза, можно ослепнуть. Но вскоре я покину тебя, и ты снимешь повязку.
– Я… я…
– Ты избран! Светозарный Айден давно знает о твоем желании попасть на Юг. И ты попадешь туда живым, в отличие от всех других смертных!
Наступило молчание. Казалось, щедрейший ошеломлен; его ладони гладили упругие подлокотники кресла, на лице читалась страстная надежда пополам с опаской. Наконец он произнес:
– Могу ли я поверить в это? Айден… светозарный Айден… всего лишь символ, а не… не…
– Не реальность, ты хочешь сказать? Но разве ты не видел блеска его молний? Разве талисман, порождающий их, не был ниспослан тебе как предвестник его внимания? – Бар Савалт безмолвствовал, и Одинцов, выдержав паузу, произнес: – Подожди немного! Скоро ты полетишь в небесах и убедишься сам в его могуществе. Айден милостив, он простит тебе неверие, если ты будешь правдив с ним.
– Правдив с ним? Я не понимаю…
– Твое путешествие, благородный нобиль, будет тайным. Ты узнаешь дорогу на Юг, но никому не должен открывать секрета.
Пленник торжественно поднял руку:
– Клянусь! Никому и никогда я…
– Лукавишь! – грозно взревел Одинцов. – А эти ничтожные, которых ты отправил в Калитан? Кто еще знает о цели их странствия?
– Никто! Клянусь милостью Айдена!
– Никто? А император, пресветлый Аларет?
– Но… но… он же сын бога… и сам бог! Почти бог! Я рассказал ему… в общих чертах…