Океаны Айдена

Ахманов Михаил Сергеевич

– Нет, ты и твой приятель не настоящие дьювы, – вдруг заявила она. – Теперь я это точно знаю.

– Почему? – Одинцов поднял южанина на ноги; тот покачивался, но стоял. Ступни у него кровоточили.

– Дьювы сожрали бы их. – Р’гади показала на трупы ксамитов. – Или хотя бы лошадей…

– Мы особенные дьювы, – усмехнулся Одинцов, обнимая Ар’каста за пояс. – Мы не питаемся человечиной. Разве только молоденькими девушками вроде тебя.

Ар’каст сделал первый шаг к тропе.

* * *

Когда они добрались

до карниза около пещеры, южанин был в полубреду. Одинцов нес его на руках, Р’гади тащила оружие, а Шостак, бдительно озираясь, двигался след в след за девушкой. Открывать при нем ход в пещеру Одинцов не пожелал. Пусть на Земле считают, что Айден – средневековый мир, где самый сложный механизм – мельница и, кроме опасных приключений, тут не разживешься ничем.

– Мне пора, Георгий Леонидович, – сказал Шостак. – Кажется, вас не преследуют.

Одинцов повернулся к нему.

– Ты, Василий, о радиусе рассеяния толковал… Объясни-ка, это что такое?

– Виролайнен придумал, как посылать к вам гонцов, чтобы не очень близко, но и не слишком далеко. Теперь он может регулировать дистанцию. Подробностей я не знаю, но на инструктаже говорили, что от метра до двух километров.

– Триста метров, и не ближе, – велел Одинцов, прикидывая габарит своего замка. – Триста метров, так и передай! И не устраивайте нашествия!

– Слушаюсь, товарищ полковник. До встречи!

Он бросил саблю, шагнул на самый край обрыва, опустил веки и окаменел. Через пару секунд его глаза открылись, но не было в них ни удивления, ни страха, ни проблеска мысли; не было ничего, даже желания жить. «Верно сказано, что глаза – зеркало души, – подумал Одинцов. – Нет души, нет и зеркала… Только пустота!»

Р’гади вскрикнула за его спиной, когда отслужившее пришельцу тело рухнуло в пропасть.

– Что… что с ним? Почему он упал?

– Не упал, а улетел домой. Мы, дьювы, это умеем. Не беспокойся за него. Он ушел туда, где его ждут с нетерпением.

– К светлому Эдну?

– Считай, что так.

В глазах девушки мелькнул ужас.

– И мне с отцом тоже придется…

– Нет. Ваш путь другой.

Вытянув руку с опознователем-фатром, Одинцов открыл вход в убежище. Р’гади снова вскрикнула, на этот раз восхищенно. Она смотрела во все глаза – сначала на закрывавшую проход скалу, что покорно сдвинулась с места, потом на флаеры и прочие чудеса, на сияющий светом потолок, на мебель из легкого пластика, дверцы шкафов у задней стены и приборы, чье назначение было тайной для Одинцова.

Опустив Ар’каста на ложе, он промолвил:

– Ну, теперь ты веришь, что твой отец – волшебник из далекой страны? Все здесь принадлежит ему, за исключением моей летающей лодки. Твой отец такой же дьюв, как и мы! А ты – дочь дьюва! – Он рассмеялся при виде ее растерянной физиономии.

– Не морочь девочке голову, сын Асруда, – вдруг отчетливо произнес Ар’каст. – Возьми в машине мой опознаватель, раскрой средний шкаф. Там лечебные препараты.

Оставив свою спутницу обозревать убежище,

Одинцов заглянул в кабину серебристого флаера. Там, под пультом управления, торчала выпуклая головка «зажигалки», точно такой же, как его собственная. Он вытащил опознаватель, шагнул к шкафам и легонько коснулся их дверец. С мелодичным звоном они разъехались в стороны, открыв полки, заставленные контейнерами. Ящичек с зеленым кольцом, эмблемой медиков Ратона, бросился ему в глаза. Прихватив его, он вернулся к раненому.

– Умеешь пользоваться? – хрипло выдохнул Ар’каст.

– Нет. Лучше ты скажи, что делать. У тебя сильные ожоги.

– Я помогу! – Р’гади уже стояла рядом. Ар’каст слабо пошевелил кистью, и она ухватилась за нее обеими руками.

– Ничего, дочка, сейчас все будет в порядке. – Губы южанина едва шевелились, и Одинцов склонился над ним. – Возьми большой розовый флакон, сын Асруда, и клочок ткани… обработай раны… потом забинтуй…

В таких делах Одинцов имел немалый опыт и, при содействии Р’гади, справился быстро. Ар’каст перевел дух и благодарно опустил веки: видимо, маслянистая жидкость из флакона снимала боль. Теперь он был в полном сознании и ритмично, глубоко дышал – видимо, занимался ментотерапией.

– Контакт, – вдруг пробормотал Ар’каст, и Одинцову показалось, что его речь звучит гораздо тверже и уверенней. – Контакт! Ты должен сообщить Залару или Азасте… лучше Азасте… код пятнадцать-двенадцать… Я чувствую, она тревожится…

– Сейчас. – Одинцов направился к своему флаеру, выудил из углубления под пультом маленький диск выносного терминала и набрал код.

– Эльс Ригон – Азасте Риэг, – негромко произнес он. – Все в порядке. Ар’каст, его дочь и я – в убежище.

– Благодарю. – Голос Азасты был сух, но Одинцов ощутил, как легкая ладонь погладила его волосы. Будто бы погладила – прикосновение было таким эфемерным, таким призрачным!

– Хотите поговорить с Ар’кастом?

– Да.

Одинцов вложил в руку южанина диск связи.

– Ваше состояние, Каст?

– Если я задержусь тут еще на пару дней, то останусь без ног. Все остальное в порядке. Включая голову.

– Вылетайте на Юг. И поскорее.

– Но я не один! И я не полечу без нее! Я знаю, это против правил, но… Если Ратон принял сына Асруда, почему не принять и дочь Ар’каста?

Наступило молчание; видимо, женщина в далеком Ханде обдумывала ситуацию или с кем-то советовалась.

– Они возьмут ее, – произнес Одинцов, – возьмут, никуда не денутся. Ты еще увидишь своих внуков, Ар’каст!

Южанин посмотрел ему в лицо; его глаза были ясными, не затуманенными болью.

– Cпасибо тебе, сын Асруда, спасибо за все… Я знаю, что ты сам перенес… – Он помолчал. – Твой отец был моим другом.

Внезапно диск ожил, но вместо голоса Азасты Риэг под сводами пещеры раздался мужской баритон:

– Каст, это Залар. Вы слышите меня? Возвращайтесь. Возвращайтесь немедленно, вместе с вашей девочкой. И передайте Эльсу мою благодарность.