Оккультные корни Октябрьской революции
Шрифт:
А съезд Советов после ухода части делегатов объявил перерыв. Когда он продолжил работу, в зал набились и те самые делегаты, которых ЦИК в свое время отвел, и просто случайная публика. Солдаты, матросы, околачивающиеся при Петросовете и ВРК. В таком составе съезд встретил криками восторга известие о взятии Зимнего. И принял зачитанную Луначарским ленинскую резолюцию: “Опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян, опираясь на совершившееся в Петрограде победоносное восстание рабочих и гарнизона, съезд берет власть в свои руки… Съезд постановляет: вся власть на местах переходит к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов”.
26 октября, во втором заседании, участвовал и Ленин. В этот день были приняты “Декрет о мире”, “Декрет о земле” и утвержден состав праввительства,
Яков Михайлович в состав кабинета не вошел. То ли обскакали другие, а может, он не гнался за сомнительным первенством в узких, отраслевых направлениях. Однако и в структурах Советов ему ничего не обломилось. Обошли более именитые. Гнев Ильича быстро забылся, свои же люди, вчера поссорились, сегодня помирились. Новым председателем ЦИК стал Каменев. А председателем Петроградского Совета — Зиновьев. В общем обидели парня. Пахал-пахал, а оказалось — на других. Остался при своих дореволюционных постах.
Вот так и свершился Октябрь. Между прочим, Февральскую революцию либералы с демократами (как и поддерживающая их западная пресса) окрестили “великой и бескровной”. Закрыв глаза на то, что в Петрограде, Кронштадте, Гельсингфорсе в разыгравшихся тогда буйствах и погромах погибло 2 — 3 тысячи человек. В октябре переворот был организован очень четко и произошел куда более мягко. По крайней мере в столице. Не было ни взрывов стихийной анархии, ни боев. И число жертв, по разным источникам, не превышало 15–20 человек. Это считая и случайных граждан, сраженных шальными пулями при пальбе в воздух, и упившихся до смерти “победителей” в винных погребах Зимнего, и нескольких утонувших в вине.
Однако для Свердлова Октябрь ознаменовался первым его кровавым преступлением. Точнее, преступления, связанные с гибелью людей, он совершал и раньше, на Урале. Но сейчас речь шла о большой крови. Именно Яков Михайлович при подготовке восстания направил своих эмиссаров в Крым, поставив им задачу, что “Севастополь должен стать Кронштадтом юга”. А Кронштадт был не только “оплотом революции”. В марте 1917 года он приобрел зловещую славу массовым истреблением офицеров.
На Черноморском флоте Февральская революция прошла без эксцессов — моряки сожалели об отречении царя, но дисциплинированно присягнули Временному правительству и дисциплинированно продолжали воевать. Что не устраивало ни одну их революционных партий. Ведь такому контингенту прикажи — и он столь же дисциплинированно выступит против внутренних разрушителей государства. На флот хлынула масса агитаторов, делегаций, пропагандистов. И к осени его вполне привели в соответствие с остальными вооруженными силами. Боевые действия заглохли, команды разлагались и митинговали, а судовые и флотские комитеты, постепенно левея, стали вполне большевистскими. И опять мирным путем.
Но Свердлову это почему-то не понравилось. Его посланцы во главе с комиссаршей Соловьевой начали сколачивать банды из самых отъявленных головорезов, нагнетать атмосферу, разжигать злобу. И уже после того, как Севастополь принял Совнетскую власть (опять мирным путем, без эксцессов) учинили вдруг “Варфоломеевскую ночь”. Именно под свердловским лозунгом: “Севастополь должен стать Кронштадтом юга”. Офицеров хватали по всему городу, вели на Малахов курган и убивали, а трупы топили. Были казнены адмиралы Новицкий, Кетриц, генерал Твердый, несколько священников, много пожилых офицеров-отставиков.
Доходило до того, что команды кораблей сами прятали своих офицеров, спасая от бессмысленной вакханалии. Всего было умерщвлено около 800 офицеров и гражданских лиц. После чего банды, сформировавшиеся и сплотившиеся в этих акциях, принялись таким же образом “устанавливать советскую власть” по всему Крыму. В Ялте было убито 80 человек, в Феодосии — 60, в Симферополе — 160. В Евпатории схватили более 300 человек и подвергли мучительным казням, происходившим
Таким образом был как бы показан пример прочим районам России, задан тон эскалации жестокости и садизма. Отметим, что с точки зрения нормальной логики и даже политики это преступление было абсолютно иррациональным. Если, например, на Дону атаман Каледин не признал Советскую власть, если ее не признала Кубань, то в тихом обывательском Крыму ничего подобного не было. Ни войны, ни сопротивления. Повторюсь, кровавые расправы были учинены уже после признания Севастополем Октябрьской революции и правительства большевиков. Да и кто из офицеров остался к этому времени на флоте? Только сверхлояльные, давно подчинившиеся судовым комитетам. Но нам еще не раз придется столкнуться с тем, что другие преступления Свердлова тоже будут выглядеть по отношению к здравому смыслу совершенно иррационально.
Глава 17
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВЦИК
В советской исторической традиции был затенен тот факт, что победа большевиков в Октябрьской революции оказалась очень непрочной и кратковременной. Что им вскоре пришлось совершить значительное “отсутпление”. Хотя главная угроза для них исходила отнюдь не от Керенского, не от сторонников Временного правительства, не от армии…
Сторонников у Временного правительства почти и не было. Только в Москве нашелся энергичный начальник гарнизона полковник Рябцев. Сил у него было мало — юнкера, “белая гвардия” (добровольцы из студентов, гимназистов, офицеров-отпускников), но он организовал отпор. А большевики тоже были еще очень слабы. В партии насчитывалось всего 60 тысяч человек — на всю Россию. Но они были слабы не только количественно, а и “качественно”. Как следует подготовить взятие власти хотя бы в двух больших городах, и то оказалось затруднительно. В Москве не было таких лидеров, как Ленин, не было таких организаторов, как Троцкий, Сталин и Свердлов. Здешние руководители Ярославский, Бухарин и т. д. проявили полную беспомощность, упустили инициативу, увязли в спорах, позволили противнику захватить Кремль и центр города. Закипели уличные бои. Но Рябцев помощи ниоткуда не получил, а к революционерам стали целыми эшелонами подходить подкрепления — матросы из Питера, красногвардейцы Фрунзе из Иваново-Вознесенска. И вскоре все было кончено.
В других городах переворот прошел практически незаметно. Власть уездных и губернских комиссаров Временного правительства была настолько призрачной, что ее и раньше никто всерьез не принимал. Во многих местах еще несколько месяцев сохранялось двоевластие. Параллельно работали и Советы, и городские думы. Последние думы разогнали только весной. Вооруженные столкновения происходили лишь там, где имелись юнкерские училища. В Казани, Киеве, Смоленске, Омске, Иркутске. Только зеленые мальчишки еще верили в идеалы “демократии” и готовы были вступить в бой за павшее правительство. И, конечно, везде их быстро раздавили.
Не представляли особой опасности для большевиков и фронтовые части. Потому что прежние правители сами же постарались разрушить и доломать армию. Командование, как уже отмечалось, совершенно затюкали, и Духонин исполнял лишь роль “технического специалиста”, передаточного звена между Керенским и войсками. Он ее и исполнил очередной раз. Получил приказ об отправке нескольких соединений в Петроград, передал в штаб Северного фронта и успокоился. А главнокомандующего Северным фронтом В.А. Черемисова купили очень просто. Так же, как в марте Рузского. Пообещав пост Верховного Главнокомандующего. И он, получив приказ, задержал его до выяснения обстановки, а после победы большевиков вовсе отменил. Когда же Ставка, уверенная, что все идет как надо, и войска уже в пути, случайно узнала правду и потребовала от Черемисова объяснений, он ответил телеграммой, что Ставка не в курсе дел, что Временного правительства больше нет, что в Петрограде уже другое правительство, Керенский уже не Верховный Главнокомандующий, и что скоро на этот пост будет назначен он, Черемисов.