Окликни меня среди теней

Кривенко Евгений Владимирович

Грегори смолк, утомленный длинной речью.

Русов не удержался и фыркнул:

– Видать, планировщики сыграли с вами плохую шутку. Слишком основательно подготовились к войне. Отец часто говорил: «Что посеешь, то и пожнешь, поэтому не думай о плохом, а то оно непременно случится».

Против ожидания Грегори улыбнулся, хотя улыбка получилась кривой:

– Умный у тебя отец… Ладно, пойду. Эти разговоры только расстраивают, а перестать не могу. Старая привычка до всего докапываться, хотя что теперь толку?

Обедали вместе. Русов поборол стеснение

и попросил вторую порцию мороженого. Потом смотрели телевизор: на выборах в Калифорнии победила прокитайская партия, и комментатор предсказывал скорое отделение этой Территории от Соединенных Штатов.

Показали океанское побережье изумительной красоты: волны бесконечной чередой штурмовали утесы, вскидывая фонтаны пены до ветвей повисших над морем сосен. Потом на экране появился живописный город с мостом через морской залив.

– Сан-Франциско, - вздохнул Грегори.
– Только подумать, три четверти населения уже китайцы!

Русов пожал плечами:

– Когда-то там жили испанцы. И русские - в форте Росс. На тех берегах сменились индейцы, испанцы, русские, мексиканцы, американцы. Теперь пришла очередь китайцев. Мир все время меняется.

– Откуда ты это знаешь?
– удивилась Джанет.
– Ну, кто жил в Калифорнии?

– Мама рассказывала, - грустно ответил Русов.
– Она изучала в колледже историю, хотела стать учительницей… Да и я в книжках читал про Русскую Америку.

Довольно начитанным Русов стал вынужденно: от телевизора в Кандале не отрывались женщины, а на компьютере со злодеями сражались сыновья и племянники Марьяны, так что свободной по вечерам оставалась только богатая отцовская библиотека…

На следующий день Русов проснулся поздно. В зеркальном шкафу колыхалась пронизанная солнцем листва, по стенам бродили легкие тени.

Ощущение покоя, обыденности; болезнь осталась позади. Русов расстегнул пижаму и недоверчиво оглядел тело. Краснота пропала, только кое-где шелушилась кожа - прощальный привет Темной зоны.

Когда после завтрака Русов вернулся в спальню, Джанет появилась снова - видимо, решила до конца играть роль сестры милосердия.

– Дядя беспокоится, что тебе будет скучно. Возьми.
– Она подала Русову панель с дисплеем.
– У нее беспроводная связь с компьютером, можешь поиграть.

Голос звучал снисходительно: дескать, любят мужчины всякие игрушки.

Русов с удовольствием вернулся на туманные острова своего архипелага, а когда отложил панель, в дверь постучался Грегори.

– Можно?
– Он вошел и с усмешкой кивнул на панель: - Захватывает, правда? Особенно если играть с живыми партнерами через Сеть. Для многих это убежище от невеселой реальности. Я и сам вчера играл, расстроился от новостей про Калифорнию.

Он сел на кровать, свесив руки с колен, левое веко подергивалось сильнее обыкновенного:

– Ну и парни эти китайцы! Им и воевать не пришлось, весь мир им поднесли, как на блюдечке.

Русов зевнул:

– Они следовали мудрому восточному изречению: «Сиди на своем крыльце, и рано или поздно мимо пронесут труп твоего врага».

Это вы расчистили им дорогу, сами китайцы воевать бы не стали. Я знаком с ними, несколько человек держат магазины в Кандале. Очень осторожные люди, стараются у нас долго не жить. Слишком близко Темная зона.

Грегори нахмурился:

– Они везде действуют осторожно. Практически не воюют. Просто сняли ограничения на рождаемость и поощряют эмиграцию. А когда китайцев в какой-нибудь стране становится много, то приводят к власти марионеточное правительство - дескать, для защиты прав китайского меньшинства… Потом начинают идеологическую обработку населения, и, глядишь, у Великого Китая становится на один протекторат больше. Не пойму, как они до сих пор не заполонили Россию?

Русов вздохнул:

– Карты не найдется?

– Вот.
– Грегори потянулся за панелью.
– В компе все есть.

Русов разглядывал появившуюся на дисплее карту России.

– Так… Китай присоединил Среднюю Азию, но остановился на границе Южно-Волжской автономии, по реке Урал. Почему - не знаю. А дальше, - палец Русова скользнул от Волги к Кавказскому хребту, - находятся мусульманские автономии, их у нас называют «исламским поясом». Китайцы туда соваться не любят.

– Это понятно, - усмехнулся Грегори.
– Вера в Аллаха и коммунистическая идеология уживаются плохо. Страны исламской конфедерации до сих пор один из самых мощных противовесов Китаю. Выходит, вы с ними дружите?

– Кажется так, - пожал плечами Русов.
– Но автономии самостоятельны в политике, и тонкостей я не знаю, тем более это далеко от Карельской автономии…

Его прервал телефонный звонок, к удивлению Русова раздавшийся из панели.

– Здесь есть телефонный выход, - кивнул Грегори.
– Кажется, это тебя. Пойду, не стану мешать.

Звонил Болдуин: пожелал выздоровления и пригласил заходить в свой магазин.

– Ты не знаешь, как я мог подцепить эту дрянь?
– поинтересовался Русов.
– Ведь близко к Зоне не подходили.

Болдуин помолчал.

– Ходят слухи, - сказал осторожно, - что на кого черный волк дохнет, тот на свете не жилец. А к тебе они близко подобрались, да еще кровь на лицо попала. Но ты этому не больно верь.

– Не собираюсь, - весело пообещал Русов.
– Во что поверишь, то и сбудется. Спасибо, что позвонил.

Не успел положить панель, как снова раздался звонок, на этот раз от Сирина.

– Как ты, получше?
– В голосе Сирина звучало беспокойство, и на сердце Русова потеплело.

– Уже здоров, Миша. С понедельника на работу.

– Быстро тебя запрягают, - хмуро сказал Сирин.
– Не желаешь попить пивка? По случаю выздоровления.

– Пока нельзя, - вздохнул Русов, - глотаю таблетки. Как-нибудь на неделе. А у тебя как настроение?

– Да хреновое, - бодро сообщил Сирин.
– Хотя есть надежда, что скоро все кончится.

– Ты о чем?
– не понял Русов. Но Сирин не стал объяснять.

– Звони, Евгений, нам надо обязательно пивка попить.
– И повесил трубку.