Окликни меня среди теней

Кривенко Евгений Владимирович

– Меня зовут Юджин, - принужденно представился Русов.
– Почему вы забрали мою девушку?

– Я ее забрала?
– женщина удивленно повернулась к Джанет.
– Ты плакала, тебе было плохо, и я тебе утешила. Но разве заставляла идти, мое золотко? Скажи ему.

Почему-то от звука ее голоса у Русова пробежали мурашки по спине.

Джанет лучезарно улыбнулась:

– Я прогуляюсь с Ренатой до ее дома, Юджин. Она прекрасная женщина, но одинока и скучает. У нас еще много времени.

– Ты никуда не пойдешь!
– заявил

Русов, едва не стуча зубами.
– Ехать до дома далеко, дядя будет беспокоиться.

Джанет продолжала улыбаться, будто ничего не слыша, а Рената вскинула подбородок. Словно девочка, надевшая нарядное мамино платье, но лисье личико сморщилось от злости, а глаза потемнели.

– Не указывайте тут, мистер! Довели девочку до слез и еще командуете…

Что-то было в ее голосе и взгляде… Власть, безмерная тяжесть, цепенящий холод… Русов почувствовал, как все реже трепыхается в груди сердце. В глазах потемнело, не было сил поднять ружье, стволы будто налились свинцом. У женщины и в самом деле был дар, хотя иной, чем у Уолда…

И город, и озеро куда-то исчезли. Словно темная пелена опустилась перед глазами. У Русова возникло ощущение падения в бездну. Ощущение было столь сильно, что внутри все сжалось и заледенело. Он падал стремглав: остановилось время, не стало света, и лишь смутно Русов различал в этой пропасти бледную полосу, за которой - он с ужасом чувствовал это, - его ожидало полное небытие. Показалось, будто некто в черном поднимает белую полосу, как шлагбаум на пути во тьму.

Но на пути в темный колодец, кружась по удлиняющейся спирали, его догоняли слова:

«У тебя светлое пламя… только сейчас красноватое… от страха».

И следом:

«Мы одной крови… ты и я».

Мысли продолжали течь, хотя и замедлились. Неужели он пропал, и сейчас эта женщина уведет Джанет? Но Джанет не хочет идти! Просто ее воля сломлена. Пусть она была жестока к нему, но ей хочется жить и быть счастливой…

Русов напряг всю волю. Он словно сбрасывал с плеч непомерный груз. Словно пробивался к отдаленному мерцанию сквозь черный лед… Наконец с неимоверным усилием вынырнул. Снова увидел мертвенно-синюю воду и холодный свет, но это был свет его мира. Перед ним стояла низкая скособоченная женщина - красивое платье свисало с худых плеч, а в блеклых голубых глазах был страх.

– Ты ведьма, - хрипло сказал Русов.
– Тебя надо застрелить.

– Ты ее любишь!
– с ненавистью выговорила женщина.
– Только любовь может противостоять моей силе. А вот меня никто не любил. И ты меня не суди. Ты здесь чужой.

Способность чувствовать понемногу возвращалась к Русову.

– Откуда ты знаешь?
– удивился он.

– Ты сам сказал, что я ведьма. Видишь, я не боюсь холода и могу отправлять души в ад. С тобой вот не получилось. Зачем ты обидел девушку?

– Это она обидела меня, - пробормотал Русов.

– Ты дурак!
– На лице Ренаты (наконец-то он вспомнил

имя) появилась ехидная улыбка.
– Ей надо было уйти со мной. Она спасет твою жизнь трижды. А ты предашь ее!

– Постой, - ошеломленно сказал Русов.
– Ты видишь будущее? Нам предсказала одна женщина…

– Ее мать?
– Рената кивнула на безучастную Джанет.
– У нее было мало силы. Она не получила дара и видела смутно.

– Ты говоришь, как Уолд.
– Русов снова почувствовал озноб.

– Ты знаешь Уолда?
– прищурилась Рената.
– Вот в ком много силы, но он не пользуется ею, дуралей.

Ее лицо чуть разгладилось, на губах возникла мечтательная улыбка, а в глазах плеснулась синева.

– Любовь… - протянула она.
– Старое слово, холодное слово, печальное слово. Не я первая так говорю.

Со странным выражением поглядела на Джанет:

– Она будет любить тебя всю жизнь, и ждать даже потом.

– А я?
– глупо спросил Русов.

– Ты? Я сказала, что ты предашь ее, - сухо сообщила Рената.
– Потом будешь жить долго и умрешь богатым. Хотя… - ее губы искривились, - может быть и так, что переживешь ее всего на семь дней. Если повезет, конечно. Зато это она получит в дар мощь Владык. Она, а не ты!

Русов растерянно смотрел на хрупкую женщину, потом отвел глаза. Грязная набережная, заброшенные здания, мертвые небоскребы…

Он в чужой стране, на краю Лимба!

– Я не понимаю тебя, - сказал устало.
– Что ты сделала с Джанет?

– Она спит, - пожала плечами Рената. Ее ключицы выпирали из-под платья, и Русов подумал, что она недоедает.
– Скоро проснется. Ничего не будет помнить, и ничего ей не говори… Когда-нибудь ты поймешь. Уж не знаю, повезло тебе или нет.

Она повернулась и пошла прочь.

Кем она была, когда грозная сила пролилась на Землю, одним неся смерть, а другим жуткие дары - девочкой или уже зрелой женщиной?.. Наверное, она несчастна, и ее можно понять. В заброшенных универмагах можно отыскать красивые платья, но от одиночества так легко не избавиться. Даже Уолд как будто обрадовался спутнику в ночном лесу. Вот и она ухватилась за Джанет…

У Русова заболела голова, он поискал взглядом и сел на причальную тумбу.

А Рената, не пройдя и десятка метров, вдруг стала, обернулась и вытянула голову на тонкой шее. Словно лиса принюхивалась.

– Надо же, - хрипловато сказала она.
– Я чую жалость. Это не любовь, но тоже редкость в нынешнем мире. Я часто ходила по следу, но это всегда был душный запах страха и ненависти, или острый запах отчаяния. Я благодарна. Позови Ренату, когда тебе будет совсем плохо.

– Как?
– спросил Русов, чувствуя полное отупение.

– Безмолвные вопли отчаяния разносятся далеко, - сухо сообщила Рената.
– Порою я почти глохну от них. Но тебя я услышу.

Она отвернулась, шагнула за груду контейнеров и скрылась.