Окно Иуды
Шрифт:
— А еще?
— Редж добавил, что, если я не заплачу ему пять тысяч фунтов, он покажет фотографии Джиму. Он сказал, что не понимает, почему бы ему на этом не заработать, когда у всех полным-полно денег.
— Это произошло в течение недели между 28 декабря и 4 января?
— Да.
— Пожалуйста, продолжайте, мисс Хьюм.
— Я ответила, что он, должно быть, спятил, так как ему отлично известно, что у меня никогда не было даже пяти тысяч пенни. На это он сказал, что мой отец охотно заплатит и больше, так как его величайшая мечта — устроить для меня выгодный брак,
— А теперь?
— А теперь, должно быть, отчаялся когда-либо осуществить…
— Погодите, мэм. У вас бывало что-нибудь подобное и раньше?
— Нет-нет! Я просто передаю вам то, что Редж… что капитан Ансуэлл говорил мне. Он сказал, что мой отец не позволит каким-то пяти тысячам фунтов помешать мне заполучить такой выгодный улов, каким является Джим Ансуэлл.
Г. М. внимательно разглядывал ее.
— Ваш отец был весьма упорным человеком, не так ли?
— Да.
— Когда он чего-либо хотел, то добивался этого?
— Да, всегда.
— Ваш отец знал что-нибудь об этих фотографиях?
Ее голубые глаза широко открылись, словно она не могла понять цели столь нелепого вопроса.
— Конечно нет! Рассказать ему было почти так же тяжело, как…
— Но вы все-таки рассказали ему?
— Мне пришлось это сделать.
— Объясните, как это произошло.
— Ну, Редж… капитан Ансуэлл сказал, что дает мне пять дней на то, чтобы раздобыть деньги. Это было в среду. Я написала отцу, что должна срочно повидать его в связи с чем-то очень важным, касающимся моего брака. Я не могла без объяснений покинуть дом, где гостила, тем более что Джим бросался деньгами направо и налево, отмечая помолвку, и все местные благотворители приходили благодарить нас. Поэтому я спросила отца, не может ли он приехать в четверг утром и встретиться со мной в деревне около Фроненда…
— Да, продолжайте.
— Я встретилась с ним в гостинице «Голубой вепрь» по дороге в Чичестер. Я ожидала, что отец придет в ярость, но он молча слушал меня, расхаживая по комнате и заложив руки за спину, а потом сказал, что пять тысяч фунтов — абсолютно нелепое требование. Он мог бы заплатить меньшую сумму, но недавно перенес несколько финансовых потерь и фактически рассчитывает на деньги Джима. Я сказала, что, может быть, капитан Ансуэлл согласится снизить цену. «Мы не станем ему платить, — ответил отец. — Предоставь его мне, и я заставлю его замолчать».
— Ого? «Предоставь его мне, и я заставлю его замолчать». Как он выглядел, говоря это?
— Он был белым как бумага и, думаю, убил бы Реджа, если бы тот находился там.
— Хмф! Выходит, — заметил Г. М., — теория, что ваш отец, пытаясь заставить капитана Ансуэлла замолчать, дал ему отравленное виски, выглядит не так уж глупо, как старался представить ее мой ученый друг, а? — Он поспешил добавить, прежде чем кто-то успел возразить против последнего замечания: — Ваш отец говорил вам, как он намерен заставить замолчать капитана Ансуэлла?
— Он сказал, что вернется в Лондон и все обдумает, и велел сообщить ему, если Редж предпримет еще какой-то шаг.
— И больше ничего?
— Ах да, он просил меня попытаться выяснить, где Редж хранит
— И вы попытались?
— Да, но только все испортила. Редж засмеялся и сказал: «Так вот оно что? В таком случае, малютка, я немедленно отправлюсь в Лондон и повидаю твоего отца».
— Это было в пятницу, не так ли?
— Да.
— Что вы сделали?
— Я позвонила отцу в пятницу вечером…
— Это был тот звонок, о котором мы слышали?
— Да. Предупредить его и спросить, что он собирается предпринять.
Г. М. делал гипнотические пассы.
— Я хочу, чтобы вы как можно точнее повторили то, что он тогда говорил.
— Постараюсь. Отец сказал мне: «Очень хорошо — все уже подготовлено. Я свяжусь с ним завтра утром, приглашу его сюда и обещаю тебе, что больше он нас не побеспокоит».
Г. М. повторил эти слова, словно стремясь крепче вдолбить их в головы присяжных.
— Он объяснил вам, каким образом заставит умолкнуть капитана Ансуэлла?
— Нет. Я расспрашивала его, но он не стал объяснять. Отец только спросил меня, где сможет найти Реджа, и я ответила, что в квартире Джима. «Так я и думал, — сказал он. — Я уже был там».
— Он сказал, что уже был там? — Г. М. повысил голос. — А он упоминал, что украл в квартире капитана Ансуэлла его пистолет?
Эффект этих слов нарушило вмешательство судьи.
— Свидетельница уже говорила вам, сэр Генри, что больше ничего не слышала.
Г. М. с удовлетворением похлопал себя по парику.
— И после всего этого, — продолжал он, — ваш жених внезапно решил тоже ехать в Лондон, а вы испугались, как бы чего не случилось?
— Да. Я с ума сходила от страха.
— Поэтому вы написали вашему отцу в пятницу вечером насчет телефонного звонка?
— Да.
— А постскриптум «Позаботься о другом деле, ладно?» относится к эффективному способу заткнуть рот капитану Ансуэллу?
— Да, конечно.
Г. М. шумно высморкался.
— Еще один маленький пункт. Один из свидетелей заявил здесь о довольно странном поведении вашего отца, когда он получил ваше письмо в субботу утром за завтраком. Он отошел к окну и мрачным тоном сообщил, что ваш жених сегодня приезжает в Лондон и собирается повидать его. Тогда свидетель сказал: «Значит, нам не придется ехать в Суссекс — мы пригласим его к обеду» или что-то в этом роде. Покойный ответил, что двое остальных поедут в Суссекс, как было условлено, и добавил: «Мы не будем приглашать его ни к обеду, ни куда-либо еще». — Г. М. хлопнул ладонью по столу. — Он имел в виду, что они не станут приглашать его к обеду, дабы два кузена не столкнулись друг с другом?
Сэр Уолтер Сторм наконец зашевелился:
— Милорд, я снова вынужден протестовать против постоянных попыток спрашивать свидетельницу о событиях, которые она не видела, и словах, которые она не слышала, тем более в форме наводящего вопроса.
— Не отвечайте на это, — распорядился судья Рэнкин.
— По вашему мнению, — осведомился Г. М. после обычного полуиронического извинения, — судя по тому, что вы видели и слышали, рассказанное вами объясняет, что действительно произошло в вечер убийства?