Око воды. Том 1
Шрифт:
Она пыталась вспомнить, что знает об этих домах, но увы, эти фамилии ничего ей не говорили.
Ах если бы можно было снова попасть в Хранилище! Там наверняка сохранилось что-то! Но после их ночного бегства вряд ли у неё снова будет возможность попасть в Хранилище.
Она взяла с полки кофр, достала свиток и раскатала его на столе, придавив по углам подсвечниками. Вот Побережье — юг Коринтии. Рокна и выпирающий в море уступ, полуостров на котором стоит Ирдион. На Восток — Эддар, а ещё дальше Зафарин. На западе Мадверское побережье и земли прайда Айфур. И если идти по карте на север от Мадверского побережья, то дальше за Индагаром, вот они земли прайда Реки. По ту сторону Аргаррских хребтов, они с одной стороны
Джарт Ланс Ингрэм рассказал эту историю Хранителю, который её записал. А значит, он должен был знать судьбу её отца. И скорее всего джарт Ингрэм ещё жив, хотя… что она вообще слышала о прайде Реки? Ничего. Но их земли граничат со Скандрой, и мэтр Альд наверняка знает что-то о них! Она завтра же поговорит с ним об этом.
Лея скатала карту и снова взялась за книгу, перевернула страницу и разгладила её ладонью.
"Год Белого Журавля. 875 год Огненного тригона.
Принц Рэндольф в этот год стал королём и впервые из всех королей Коринтии был приглашён на совет в Малый круг прайдов в качестве гостя.
Впервые верховные джарты слушали кахоле и готовы были обсуждать совместное будущее. С помощью блестящего дипломата и его друга князя Людвига Рингарда, король добился встреч со многими верховными джартами и заключил торговые союзы…"
Лея читала жадно, удерживая страницу ладонью, чтобы буквы проступали ярко. Хранитель подробно описывал события, предшествующие восстанию, но в них было слишком много политики, а Лея плохо в ней разбиралась. Она не поняла описанного противостояние Старших домов, которое уходило корнями в далёкое прошлое, но поняла, что у короля Рэндольфа с прайдами сложились хорошие отношения. Хорошие настолько, что он собирался ратовать за внесение послаблений в Канон, которые бы разрешили людям использовать айяаррскую магию. Но, как гласили записи Хранителя, у короля Рэндольфа были свои причины на то, чтобы так поступить. Король был влюблён в айяаррскую девушку. Вот только жениться на ней ему запрещал Канон. Именно поэтому он и хотел его изменить.
У Хранителя был прекрасный почерк, и Лея читала быстро, жадно переворачивая страницы.
«Многие дома были против, но король был упрям и непреклонен в своём решении.
«Я могу изменить судьбу любого человека, я же король, так почему же не могу изменить свою?!» — воскликнул он на совете.
Это решение и эта любовь медленно и верно вели страну прямиком к войне. Все дома Коринтии разделились на тех, кто был за и тех, кто против. Служители Богов и Ирдион, и даже прайды, все видели в этом начало изменений. Кто хороших, а кто плохих. Ведь если король женится на девушке из прайда, если изменит Канон, всему старому мироустройству придёт конец. Падёт Орден, люди перестанут ходить в Храмы и каждый займётся богомерзким колдовством… Так считали люди.
Но главным противником этого брака стал Дом Сивертов. Он стоял к трону ближе всех, он снабжал короля золотом из своих рудников и их дочь, леди Камиллу прочили в невесты новому королю. Об этом договорился ещё его отец, и отказ от этого брака дом Сивертов воспринял очень болезненно. И когда окончательно стало ясно, что король не изменит своего решения, лорд Сиверт решил обратиться к тёмным силам, чтобы помешать грядущему браку с айяаррской девушкой.
В Нижнем городе Рокны, в самом сердце Рыбацкого квартала он нашёл ашуманскую колдунью, о которой говорили, что она умеет разбивать влюблённые пары…»
«Неизвестно, что обещал князь Сиверт колдунье, но то, что она сделала, помогло. Если в ту осень король много времени проводил в прайде Реки, то к зиме он покинул северные земли, вернулся в Рокну, и много занимался государственными делами. Он стал рассеян и угрюм, погрузился в чёрную меланхолию, но больше не вспоминал об айяаррской девушке Мирейе Ингрэм и не говорил о ней при посторонних. А когда пришла
Князь Сиверт надеялся, что забыв своё увлечение айяаррской девушкой, король обратит взгляд на его дочь Камиллу, но короля больше ничто не радовало. Он забросил охоту, музыку и прогулки. Он не смотрел на Камиллу Сиверт, он даже не смог вспомнить на приёме, как её зовут. Старшие дома Коринтии обеспокоились здоровьем короля, и князь Сиверт принялся всеми силами исправлять то, что сделал. Он искал ашуманскую колдунью, но, как сказали очевидцы, её сожгли на костре рыцари Ирдиона той же осенью. И её колдовство теперь обратить было некому.
Тогда князь Сиверт занялся организацией большого весеннего карнавала, надеясь, что хотя бы это развлечёт короля и даст возможность его дочери Камилле побыть с ним рядом и попытаться его увлечь. Он желал породниться с королевской семьёй больше всего на свете.
Карнавал и в самом деле развеселил короля. Но король увлёкся вовсе не дочерью князя Сиверта, а иноземной красавицей, которая прибыла на карнавал тайно…»
Лея открыла следующую страницу, разгладила её рукой. Исчезли строчки, повествующие о битве в проливе Арф, но новые так и не появились. Зато на чистом листе отчётливо проступал рисунок: извилистые линии медленно наливались чернилами, свиваясь в причудливый узор и закручиваясь в спираль… И каково же было изумление Леи, когда рисунок появился полностью и она поняла, что смотрит на изображение того самого кулона, который потеряла в Суре. Изящное веретено, свитое из серебряных нитей, спрятанный внутри каплевидный камень — кулон был нарисован очень красиво, тончайшим пером и казался почти настоящим. Чёрный вертикальный зрачок смотрел прямо на Лею, и подпись внизу гласила, что дальше прочесть можно только приложив этот ключ.
— О нет! Нет! Нет…
Она почти простонала от разочарования. Лея листала страницы, разглаживала их ладонями, подносила ближе к свету, но это было бесполезно. Старый текст исчезал, но новый так и не появлялся. И в этот момент она впервые пожалела о том, что кулон бесследно исчез в реке.
Утром Лея чувствовала себя уставшей и разбитой. Болела рука и плечо от падения в Хранилище и события вчерашнего дня казались сейчас пугающими и нереальными. Но реальность пугала ещё сильнее. При свете дня ей казалось, что все вокруг знают, что вчера ночью в Хранилище это была она. От понимания того, что кто-то мог заметить их с Рут ночью и узнать, ей становилось дурно. И только мысль, что она увидит мэтра Альда и сможет поговорить с ним о Лансе Ингрэме и прайде Реки, заставила её идти в университет.
Но мэтр Альд в этот день не пришёл. Может быть потому, что посторонних людей внутрь не пускали. На воротах стояла охрана, библиотека была закрыта и в коридоре Лея встретила человека в сером плаще Тайной стражи. Парифик Сирд пробежал мимо, всклокоченный и красный и Лее стало очень стыдно за своё ночное вторжение. Но, с другой стороны, она ведь не собиралась ничего уносить из Хранилища, только прочесть…
Она прошла мимо не чувствуя под собой ног и когда оказалась в лекторий всё перед глазами было как в тумане. Её не отпускало ощущение того, что вот-вот появится Тайная стража, назовёт её воровкой и на глазах у всех уведёт в тюрьму. А ещё хуже, что Тайная стража узнает какую именно книгу она украла. И только когда она услышала рассказ Джеммы о том, что ночью в Хранилище залезли воры, чтобы украсть инкрустированные золотом книги и айяаррские светильники, у неё немного отлегло от сердца.